Гривна Святовита [заметки]

Шрифт
Интервал

1

Ослопы — жерди

2

Триверы — славянские племена раннего средневековья, названные так за поклонение культу трех солнечных братьев-богов.

3

Ритон — кубок из рога.

4

Племена полабских славян.

5

Древний славянский город, позже Лейпциг.

6

Тельник — телохранитель.

7

Колты — ювелирные украшения округлой формы, височные кольца.

8

Руговит — бог солнечного цикла у полабскях славян.

9

Волк — так у пиласских славян обычно называли младшего сына в многодетных семьях.

10

Огниво — поперечина на рукояти древнерусского меча.

11

Ис Ус — искаженное имя Иисуса Христа.

12

Перестрел — древнерусская мера длины, равная дальности полета стрелы.

13

Драхма — имевшая хождение среди полабских славян греческая серебряная монета.

14

Епанчи — суконные плащи.

15

По языческой традиция неделя состояла из пяти дней. Пятница, последняя в неделе, соединялась с женским божеством Макоши.

16

Водры — славянское название реки Одер.

17

С конца Х до середины XIII века окруженные со всех сторон христианским миром пемли балтийских славян оставались последним оплотом старой веры — родового язычества. Один из крупнейших языческих храмов — Святовита в Арконе держал для своей обороны 300 отборных, прекрасно подготовленных воинов.

18

Рюен — сентябрь.

19

Родсток у немцев стал называться Ростоком. Старградов было несколько, они превратились после онемечивания в Альтланд, Ольденбург и т. д.

20

То есть южное побережье Балтики. В славянских диалектах слова «вир», «за;..;:» имели много значений, однако почти повсеместно они обозначали сразу и плавающую дружину, и население южного берега — жителей северного Сеугга.

21

По языческим представлениям, череп врага, выставленный перед воротами дома, символизировал победу и отпугивал злых духов, ему прислуживающих.

22

По мифологии славян, чудовищный змей, подчинивший себе водяную стихию — Яже (Ящер), соединил все земные воды. Змея превозмог в поединке Ярило.

23

Имеются в виду канонические и апокрифические писания.

24

Позже был переименован в Нарву.


Еще от автора Александр Константинович Белов
Искусство атаки

Вторая книга президента Национального клуба древнерусских ратоборств Александра Константиновича Белова, изданная в серии «Тайны воинских искусств», посвящена штурмовому искусству русской профессиональной драки — искусству атаки в славяно-горицкой борьбе. Книга построена в характерной для автора манере — эмоциональная подача материала, сочетание методики, философии и художественного текста, ориентация всего содержания на анализ языческих корней русского боевого искусства. Иллюстрации автора без искажений передают двигательный механизм приемов.



Воля и сила варвара

В сборник вошли статьи А.И.Белова (Селидора) «Религия бойца», «Воля и сила варвара», «Время проводников», «Принцип неравенства», «Энергия перемещенного пространства», «Да, Скифы мы... но не азиаты».


Мужские рассказы

В эту книгу вошли работы, повествующие о настоящем мужском характере, о мужском поведении в критических ситуациях. Автор настойчиво и убедительно демонстрирует те качества героев, которые составляют портрет настоящего мужчины. Повествование несёт в себе и поучительные мотивы в разрешении тех проблем, которые постигаются только на собственном жизненном опыте.


Великий поход

Тема арийства, насыщенная подлинно научными исследованиями и разработками, позволяет, вопреки предвзятому мнению, расширить границы исторического самоопределения русского народа, обогатить его духовно-нравственный строй.


Русский кулак, или Как бились наши предки

Независимо от того, кто мы по вере или по роду, все мы дети Природы. Мы приходим в мир беспомощными, бессловесными, ничего не понимающими существами. Познание мира для нас связано, в первую очередь, с влиянием старшего поколения. А Мировой закон существует сам по себе. Его постижение ограничено набором примитивных откровений типа «будет осень — будет дождик». Когда мы уходим из жизни, Мировой закон остается таким же незыблемым. Он вне человека. Ему всё равно, что делает человек. Даже поглощая своим разрушительным вторжением земной мир и Вселенную, человек никогда, НИКОГДА не изменит сути Мирового закона, никогда не дотянется до вершины, ибо Мир бесконечен.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.