Гривар - [39]

— С остальными вожаками то же самое, — подтвердил Наур.

Это он сначала с другими кланами связался? А нет, чую отголосок — он прямо сейчас на связи с другими ментальщиками. Как же редко всё-таки встречается столь полезный дар. Что там межпланетная связь, в своё время Наур до меня из другого мира докричался. И там тоже, к слову, без Монолита не обошлось.

— Так, — подумал я, — раз уж все экипажи живы, просто находятся неизвестно где, то пусть сами и выбираются, — всё равно ничем мы помочь не сможем, — как говориться: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Вы же выдвигайтесь к каменюке с самым мощным аннигилятором, и чтоб ни кварка от засранца не осталось!

Взяли моду в богов играть: что барросы, что люди, а потом и гроранский император решил бессмертным стать. А я атеист! И вожак! И раз я сказал, что бога нет, значит, его нет… или скоро не будет! Как только лапы дойдут.

А пока же займёмся более приземлёнными делами — поиском выхода из сложившейся ситуации. В этих джунглях мы ничего не увидим, а тучи пыльцы и высокая влажность — вон от Ошки уже пахнет мокрой кошкой — мешают различить техногенные запахи, если они тут вообще есть. Надо сверху посмотреть:

— У кого сколько когтей? — спросил я. — У меня три осталось.

— Два, — Кира.

— Три, — Куга.

— Пять! — гордая Ошка продемонстрировала целую и невредимую левую лапу.

— Вот ты и назначаешься добровольцем, — встал я перед ней и, взяв лапами за плечи, произнёс: — партия не забудет твой подвиг, товарищ! Решением ЦК товарищ Ошка приставлена к награде…

— Посмертно, — перебила меня Кира.

— … награде — путёвке на макушку дерева. Слазь, глянь, что там есть.

— И всего-то? — после такого выступления, она, видимо, ожидала чего-то вовсе невыполнимого.

Ну, да это она ещё не пробовала залезать. А это будет весьма напросто, с тремя-то лапами. Ту, что без когтей, можно не считать.

Вот, всё, как я и ожидал: подушечки скользят по гладкой коре, и Ошке приходится двигаться прыжками, забрасывая себя повыше за счёт сохранивших когти нижних лап, а потом останавливаться, повиснув на левой лапе, и подтягивать нижние, готовясь к очередному прыжку. А потом ведь ещё спускаться!

— Вижу джунгли! — пришло сообщение от Ошки, — а ещё джунгли. И джунгли.

— Дай посмотреть, — прервал я её.

Тотчас перед моим взором предстала картинка, которую видела Ошка. И первое, что бросилось в глаза — серый нос и белые вибриссы. Забавно.

— Головой покрути, — пусть я и смотрел её глазами, но телом управлять не мог.

И, как она и сообщала, вокруг были одни лишь джунгли, так что особой разницы в выборе направления движения нет. Вот если только:

— Нюх тоже дай.

Вот теперь другое дело — дымком пахнет. А где дым, там огонь, а где огонь, там разумные. А если их там и нет, то, по крайней мере, джунглей там нет тоже. Вот туда и идём!

— Спускайся, — я отключился от её чувств и принялся наблюдать за спуском.

Ошка аккуратно прыгала на нижестоящую ветку, сохраняя равновесие при помощи своего длинного хвоста, и так повторялось, пока она не оказалась внизу. Что ж, спуск дался ей легче.

— Идём на дым, — сообщил я остальным, — а там будем посмотреть.

Других предложений ни у кого не было и все без возражений — даже Кира — двинулись вслед за мной в означенную сторону.

Джунгли были довольно-таки плотными, и, идя мы по земле, мы бы продвигались со скоростью беременного ленивца, даже будь у нас мачете. Бензопила же не в счёт, так как бензина мало, а деревьев много. Но мы избрали другой путь — дорогу из веток, протянувшуюся прямо над землёй.

Привыкшие к более высокой гравитации мы легко преодолевали расстояние от ветки до ветки и не путались в корнях. Распуганные нашим первоначальным появлением зверушки повылезали из своих нор, но потом, опознав в нас хищников, живо попрятались обратно. Не знаю, то ли наши — преимущественно мои и Кирины — клыки том виной, или предсмертные вопли съеденных по пути «мартышек». И вправду, как мартышки: длинный цепкий хвост, хватательные нижние конечности, визгливый голос. Зубы, правда, от хищника, но кто же виноват, что травоядных на пути не оказалось, мясо, конечно, у них жестковато, но с нашими-то зубами это не проблема. Да, бывает и такое, что хищники едят других хищников — помельче.

— А вот арги на роль дичи не годятся! — крикнул я на выскочившего передо мною представителя местной фауны.

Вот только этот гибрид бульдога с носорогом: тело, как у бульдога, только весом центнеров в пять, хвост всего полметра, на морде рога, зубы длинные и острые, когти серповидные, длинной около тридцати сантиметров — последние я разглядел вблизи. И у этой сволочи есть ещё одна бульдожья черта — почти полное отсутствие шеи. И вцепиться-то не куда!

Я прыгнул зверюге не загривок, и попытался вцепиться ей в горло, но дотянуться до него сверху было невозможно, а внизу у твари очень длинные когти! Попытавшись же достать до важных органов сверху, я добился только того, что почувствовавшая инородные предметы в своём организме животина, дёрнулась, словно жеребец на родео, и скинула меня, ладно хоть клыки не сломались.