Гримерка Буратино - [56]

Окрестности вокруг Северно-восточной таможни стали основной базой сосредоточения ополчения Донского края и Новой Праги. Сюда пребывали ополченцы и военные запасы. Бригада Мелехова стала как бы гвардией Донского края, Григорий Пантелеевич получил старшинство среди командиров бригад. Звание полковника он получил досрочно. Ибо ростовское начальство его дюже опасалось. Вдруг начнёт фортели выкидывать. Новая Прага доставила десять пехотных батальонов и почти две сотни грузовиков. Шатров подкинул две конные бригады из казаков Сальского округа. Каменский юрт — конную бригаду и две батареи, Егорлыкский юрт — конный полк и две отдельные сотни. Офицеров Ястребова раскидали командирами сотен по этим конным соединениям. А потом доставили Одесский полк, две Гасконские бригады, Греческую бригаду, Албанский эскадрон, Итальянский легион и Болгарский батальон. Ростов выделил три пехотных полка, две батареи, полевой госпиталь и отдельную роту металлистов. Князь Рустам на базе своих нукеров развернул конный полк, куда вошли «лица кавказской национальности», проживающих в Ростове и Гаскони. Полк назвали — «Диким королевским полком». Я у князя и поселился.

Пока гордый князь гонял свой полк, я кейфовал в руках юных «массажисток», которые закармливали меня ещё и восточными сладостями. За четыре дня скорого сбора ополчения, я ссудил командованию всего четыре совета. Поставить пулемёты на тачанки, завести военную полицию, использовать осветительные ракеты и рыть окопы навесными агрегатами тракторов «Беларусь». Пулемёты, которых было всего 51, на тачанки не поставили, но повозки нашли. Пришлось ругаться, и только десять тачанок обеспечили пулемётами и расчётами. Военную полицию набрали из 80-ти спецназовцев Никиты, двадцати чехов и Муравьёв выделил тридцать жандармов. Никита переодел их в чёрный ночной камуфляж, пошили красные повязки с жёлтыми буквами «ВП» и добавили стальной горжет на шею. А потом Никита «удружил» военному «обчеству». Тройняшек забрал к себе регулировщицами дорожного движения. И чехословаки-шофёры разбили дюжину грузовиков, заглядываясь на сексапильных одинаковых блондинок. Осветительные ракеты доставили чехи, «Беларуси» выцыганили у Аресова и Марсова.

— Эти директора совхозов, эти «боги войны», меня чуть седым не сделали, — чертыхался Зворыкин. Но траншеи за каналом выкопаны были быстро. И все «зелёные» грузовики Зворыкин из совхозов забрал. К вечеру четвёртого дня развёртывания корпуса обороны, прибыл «компьютерный гений» Макс Шувалов с сообщением, что неприятель подойдёт через три дня. Ополченцы замаскировали окопы и ходы сообщений. Бригады заняли позиции. Тренировались, стреляли на стрельбищах и учились кидать чешские гранаты.

На другой день, как приехал Макс, я чуть с ним и Никитой не поругался.

— Борн, где ты взял кадры старта ракеты и ядерный взрыв над Хиросимой?

— Я не брал, она, где то нашла хронику, — кивнул на Лиэль, сидевшую рядом с Никитой. Лиэль, почему то покраснела.

— Ты, Борн, заврался.

— Не понял.

— У нас над Хиросимой ядерную бомбу не взрывали!

— Тэкс. Огласите весь список претензий, пожалуйста.

— С чего тебе начать?

— Э, со Второй Мировой войны, плиз.

— А не было у нас такой…

— Как не было? А что было?

— Ну, это у нас все знают. 28-го августа 1939-го всех диктаторов Земли с приближёнными «переселили» в Антарктиду. И мировых войн у нас не стало.

— И кто это сделал?

— Андреевское братство. Мы считаем, что это добрые пришельцы сделали.

— А потом? Я был ошарашен.

— А потом каждые пятнадцать лет они очищали Землю от всякой мрази. Правда, у нас локальные войны, э, бывали, но воевали разные ЧОПы, частные военные кампании и «дикие гуси». Воевали с оглядкой на это самое братство, и не таким оружием, как у тебя.

— Не понял.

— Глоков и САФов у нас нет, и ракет нет.

— А компьютеры есть.

— Да, есть. И спутники есть. Их нам Андреевское братство подвесило на орбиту. Целых 365-ть штук. Вот такие пироги, господин врун. Так, где ты взял старт ракеты?

— Лиэль, где? — Лиэль стала ещё краснее. — Да ладно тебе краснеть, колись, давай. Ну.

— Из фильма, — Лиэль чего-то стыдилась.

— Какого фильма?

— «Глубокая глотка», — Лиэль это прошептала и убежала. А я от смеха сполз под стол. Макс и Никита недоумённо уставились на меня. Пришлось объяснять.

— Га-га-га, урок французского языка номер раз! — Никита стал красным, как Лиэль две минуты назад.

— А ещё, я до Каменской по навигатору добрался, и под музыку спутникового потокового радио.

— Никита, он опять врёт!

— Пошли к машине, — пошли, посмотрели. — Видали. На эту машину, из-за её цвета, никто не позарился, а в ней есть и бортовой компьютер, и навигатор, и приличная стереосистема. Ручная сборка, мля, — хвалился я машиной.

— Борн, тебе к фамилии надо добавить приставку — Удачливый, — Макс мне подмигнул, особливо. — А ещё — Суперпижон, Супернахал и Супертра….

— Но-но, без интима!

— Поздно. У тебя уже и другие «поклонники» появились, — Никита вовсю давил улыбу.

— Чего? — недоумённо уставился на Макарова.

— А на мою квартиру, где живут Макс и Любомир уже можно вешать табличку — гей-клуб.

— Ну, уж если это скромняга Никита озвучил… Макс вдел в левую мочку уха серёжку с алмазом. — Вуаля. Забьём стрелку, противный.