Гримерка Буратино - [3]
Мо за это время обустроил своё гнёздышко отшельника. Гнездо технаря — Кабинет — представляло собой сплав железа и камня. Кусок старинного метеорита и космический стелс-челнок. Для подзарядки своего бобыльского гнездовья, Мо использовал энергию звезды Ку. То, что он похитил из Нефритового Дворца, пошло на пассивное сканирование всего Космоса (эти «уши» находились на внешней стороне Сферы) и мощный компьютер (внутренние «стенки» Сферы). Компьютер был сотворен из квазиживых стеклянных псевдокактусов, которые получали подпитку от звезды Ку и бушевали по всей внутренней поверхности сферы. Сеть из кактусов получилась мощная, Мо благополучно создал на их базе искин Сферы. Этот искин, в отличие от Мо, был наделён живым и острым на язычок темпераментом. Мо прозвал его Сявой. Самостоятельный, языкасто-вякающий агрегат. Никуда не торопясь, Даунсон смог, с помощью искина, заняться разгадкой Семечка Предтеч.
— Ты смотри, Сява, какой нам крепкий орешек попался, — «горячился» Мо.
— Шеф, пи-пи, расколем, пи-пи, — не отрывался от босса искин. Искин сквернословил. Кололи долго, но раскололи. Орешек поддался, увеличился в миллионы раз и превратился в уникальную планету с необычными характеристиками. Сява чуток с ней поработал, и изрёк:
— Шеф, а её не Предтечи создали… Мо после доклада искина надолго впал в ступор.
Только через неделю Даунсон стал думать, что делать с такой прелестью. Переселятся, на планету он не стал, так как красоты её ландшафтов ему быстро наскучили.
— Шеф, а давай её заселим гуманоидами, — Сява подкинул интересную идею. — Они её всё равно загадить не смогут, смотри какая там сантехника…
Крыжанное номер два-с.
Мо Даунсон в молодости как раз и получил профессию сантехника 3 разряда на планете Уд-7. Совсем ещё юного работягу пригласили в одно госзаведение, где он, как в классическом анекдоте, ляпнул: «Да тут всю систему надо менять». Его взяли и посадили, дали три года лагерей по статье «Потрава уникальных бактерий-эндемиков». Отсидел как политзаключённый и примкнул, не задумываясь, к контрабандистам. Стал у них военспецом. Всю выпускаемую военную технику он начинал строить вокруг «каждый раз уникального унитаза», так говорил всем Мо-скромник, хотя этой техникой управляли дроиды и искины.
Сантехнический уровень планеты и Мо понравился. Но где взять гуманоидов? Походил он по своему Кабинету в задумчивости и приказал Сяве найти планеты с аборигенами, за которыми не было присмотра. Бесхозных аборигенов, то есть. Взял и доверил машине-кактусу такое важноё решение. И как его после этого называть?
Бесхозных искомых аборигенов Сява нашёл за пять минут и проявил самодеятельность с их перемещением.
— Зачем ты динозавров туда засунул? А где взял этих кавказцев? — бесился Мо, разглядывая милых зверушек и искусственный город, где поселились тысячи тёмноволосых людей.
— Шеф, вот координаты их города. 43º19′12″ с. ш. 1º58′48″ з. д. Жаль их пляж Ла-Кончу, сюда не получалось перенести.
— Хех, Ла-Конча, говоришь, — Мо загрустил. А тяжело, блин, жить без женского пригляда. — На любимую мозоль, козёл, наступил. Ну, погоди у меня, ирод…
На протяжении следующих двадцати лет, каждый день, Мо ругал искина за эту его самостоятельность. Волюнтаризм Сявы привёл жгучих брюнетов-переселенцев к внутренней проблеме медицинской направленности. Сява слабо отбивался, а потом обиделся, не по-детски, не понимая до конца, за что его песочит шеф.
— А самому слабо переселить? Вот смотри, какие кадры пропадают. Множественные экраны дальней разведки показывали интересные кадры с множественными комментариями Сявы и списочными таблицами. — А у этих индивидов, пи-пи, корреляция и биометрия ужас, как похожи, да плюс максимальное правдоподобие. Это дво….
— Заткнись! — рявкнул Мо, Сява не договорил. Такого шефа он ещё не видел! И Сява подвис.-… это же… Ну, ты и… — Мо от бешенства задыхался.
То, что предлагал искин, находилось в области неудачного эксперимента Гаса. А Гаса Мо побаивался, до дрожи в коленках. Энтропии в области неудачного эксперимента уже не было, но были два десятка планет с разных вселенных, и с самоназванием Грязь. Их Гас своим экспериментом соединил в целую хитроумную цепь. За несколько сот лет там такое созрело! Жуткий клубок эстафетных параллельностей там был, и хитроумный Сява хотел с ходу «женить» на всём этом Мо. И Мо забегал по кабинету. Мозги его после вспышки бешенства на искина заклинило. Метался по уютно-захламлённому кабинету Мо долго.
— Хотя… Господи, как на большую сцену это похоже, — почему-то подумалось Мо-безбожнику. — А главные актёры сидят вон ещё по гримёркам. Эх. Грязь. Земля. Максимальное правдоподобие…. Ну, Сява, и хмырь. От этого правдоподобия Мо пришёл снова в бешенство… Целый месяц хозяин сферы и его непутёвый искин не контачили. Но потом, остыв, Мо стал сомневаться, гонял на планшете возможные варианты системных ошибок человечества, а затем, разом, решился. Тоже стал экспериментатором. Нам на радость. А затем…
— Сява, а почему мой планшетник пишет, что системной оппозиции у меня никак нет, а несистемная имеет всего одну персону? Это вообще кто? А кто повесил эти спутники?
Приключения продолжаются. Отряд Брелова распался, власть в Фаур-Касте сменилась. Гиртрон жаждет сотворить новое воплощение, а Вавилон готовится к большой войне. Силий ищет новых воинов для противостояния вооружённым до зубов армиям Свиртенгралля, в то время как жители королевства и не подозревают о надвигающейся опасности. Как и прежде судьбы целого мира зависят лишь от горстки одухотворённых героев, чья вера в себя стала мерилом победы… Вторая часть, называющаяся «Просветление», тем не менее получилась довольно кровожадной.
Все попаданки попадают в другие миры через смерть, или по приглашению, а Лилию Светличную угораздило попасть по наследству. И что прикажете делать? Да ничего нового. Пройти квест, спасти мир и вернуться домой к своим прерваным жизненным планам. Так думала молодая и наивная девушка не подозревающая, что планы жизни имеют тенденцию кардиально меняться.
Какие тайны хранит старинный готический особняк? С чем столкнулись его прежние обитатели и что ждет нового владельца? И сможет ли человек, который стремился всего лишь к спокойной жизни наедине с природой, посмотреть в глаза порождению Тьмы и выдержать его взгляд?Эти вопросы занимают читателя с первой страницы романа и держат в напряжении до самого его конца. В книге, которую вы сейчас откроете, много тайн, и разгадать их вы сможете не сразу, но тем увлекательнее чтение. История о путешествии в иные миры, о магии и вере в свои силы, без которой даже самая сильная магия не имеет смысла, всегда завораживает.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…