Гриесс: история одного вампира - [170]

— Давай, мальчик, покажи все, на что ты способен.

Скакун дернул головой, издал негромкий рык и почти с места рванул галопом. Трое суток они не останавливались вообще, границу с Лурдией проскочили без происшествий, ни стража, ни дежурный маг не успели понять, что так быстро пронеслось мимо — призрак? вихрь? С тракта Гриесс не сворачивал, не хотел терять скорость, города объезжал, через поселения и фермы, попадавшиеся на пути, проносился, не сбавляя скорости. Люди не в состоянии были рассмотреть, что это пронеслось, они слышали только стук копыт и видели черную тень мелькнувшую мимо них. Даже испугаться не успевали. В одном из поселков на территории Ситании на дороге попался старик, медленно бредущий с одной стороны дороги на другую. Вампир не стал притормаживать или поворачивать Алода, просто заставил прыгнуть, и Алод прыгнул. Старика обдало столбом пыли, на мгновение мелькнуло темное облако. Дед решил, что ветер балует и побрел дальше.

На четвертые сутки резерв Гриесса стал иссякать, пришлось сделать небольшую остановку и, оставив Мару на попечении Алода, отлучиться пополниться.

Границу вампир решил пересечь в Панкоре, подальше от дорог и поселков. Хотел убить двух зайцев и совместить приятное с полезным. На границе с людьми, особенно с Панкором, давно уже ничего не происходит, купцы и переселенцы ездят по трактам, по бездорожью никто не ходит, лазутчиков и то давно перестали засылать. Пограничные вампирские разъезды вполне могли расслабиться и потерять бдительность, и проверить это и собрался Гриесс.

Вдоль всей границы Варастии на равном расстоянии друг от друга стояли высокие каменные столбы, более широкие у основания и сужающиеся кверху, между ними поблескивал редкими искорками магический барьер, невидимый обычному взгляду. Не доезжая до него каких-то полтора десятка метров, Гриесс остановил Алода и разбудил Мару.

— Приехали? — спросила она, оглядываясь по сторонам, во взгляде сквозило непонимание.

Все было скрыто в таком густом тумане, что дальше десяти метров ничего не разглядишь.

— Нет еще, только до границы добрались. Ты должна вернуть мне клятву, не могу я появиться дома в качестве твоего слуги!

— Точно! — Мара встала с накидки, потянулась и вопросительно глянула на вампира. — Что надо говорить?

— Почти то же самое, что и при принесении клятвы, только не принимаю, а возвращаю и освобождаю от данных обещаний. Если все сделаешь правильно, то наша магическая связь тут же исчезнет.

Она все сделала правильно, с последним ее словом магическая нить, связующая их ауры, медленно растаяла.

— Ну вот, — с ноткой печали сказал Гриесс, — теперь в твоей голове только ты, и никто больше не подслушивает твои мысли, и никто не дает подсказок.

— Да, — согласилась она, — очень непривычное чувство.

Вампир подобрал с земли накидку, помог Маре забраться в седло, усадив ее впереди себя, и пустил Алода шагом.

— Впереди магический барьер, не бойся, это как через мыльный пузырь пройти, но ты его почувствуешь.

Барьер их пропустил, сильно растянувшись, а потом резко сомкнувшись позади. Проехав несколько десятков метров, Гриесс остановился, спешился, бросил на траву меховую накидку и достал из сумок узелок с холодной курицей, хлебом и свежими овощами, прихваченными им в последнем селении. Мара спала и он уже не считал нужным изображать из себя человека, просто вошел в таверну и взял, что посчитал нужным, никто этого и не заметил.

Мара принялась за еду, за неделю, проведенную во сне, она успела порядком проголодаться. Поглощая холодную курицу она с интересом осматривалась. Местность разительно отличалась от той, из которой они совсем недавно выехали. Туманный рассвет перетек в такое же туманное утро, взошедшее солнце просвечивало как мутное пятно. Видимость оставалась по прежнему минимальной, все тонуло в белом киселе. От земли тянуло сыростью и холодом. Пожухлая высокая трава полегла под тяжестью обильной влаги, только колючки — высокие зеленые кусты с пушистыми фиолетово-розовыми цветами упорно сопротивлялись дыханию осени. «А ведь действительно, уже осень», — подумала Мара, сосредотачивая свое внимание на действиях Гриесса. Тем более, что с таким густым туманом особо и рассматривать нечего.

А Гриесс тем временем снял камзол с прорванным кроугом рукавом, спрятал его в сумки, а оттуда извлек длинное, черное одеяние из плотной ткани. Пару раз встряхнул его, расправляя, и надел. С высоким стоячим воротником, закрывавшим большую часть ушей с сережками, с золотой вышивкой, плетущейся по всему вороту, длиною до щиколоток, с разрезами до бедер со всех четырех сторон, с тиснеными золотыми пуговицами — оно придавало внешности вампира строгости и официальности. Не обращая внимания на Марин изумленный взгляд, он принялся сосредоточенно рыться в сумках, что-то разыскивая. Наконец по губам скользнула довольная улыбка — нашел! Это был массивный золотой перстень с изображением вампирского черепа в вычурном шлеме, в грозном оскале. Надев его на палец левой руки, Гриесс подмигнул Маре. Ехать дальше он, видимо, не собирался и с трапезой ее не торопил.

— Мы… — начала было она вопрос, но он отрицательно покачал головой и приложил палец к губам.