Гриб - [2]

— Я гриб, мне нужно много воды… Я гриб, мне нужно много воды, — громко заявил Борис.

Больной был безучастен. Через полминуты отозвался:

— Я гриб…

— Я гриб, мне нужно много воды, — настойчивее повторил первый.

— Я гриб, — равнодушно констатировал второй.

Борис не выдержал, взял кружку и сделал жадный глоток.

— Ага! — радостно заорал вдруг человек. — Ты не гриб! Ты не гриб! Грибы не пьют, они всасывают, всасывают…

Борис разозлился.

— Ножи тоже не пьют и не всасывают! А грибы — как раз пьют! А если и всасывают, то тоже пьют!

Он зло посмотрел на человечка и сделал ещё один демонстративный глоток.

Человечек облизал ссохшиеся губы и недоверчиво посмотрел на него.

— Ты пьёшь, — тоскливо сказал он, — а мне — нечем. У меня нет рта. А корешки ещё не выросли.

— Не всем грибам нужны корешки, — веско и авторитетно заявил Борис, — мы с тобой грибы особые, у нас не корешки, а дырочки, через них и всасываем…

— Я обычный гриб, — отозвался уныло человечек. — Это ты — необычный, а у меня должны быть корешки.

Он пошарил глазами по сторонам и снова впал в забытьё, повторяя через равные промежутки, что он гриб, периодически возбуждаясь в горячечном шёпоте и уже не реагируя на Бориса.

Прошло несколько часов. Снова пришёл санитар и принёс очередную кружку с водой, забрав выпитую Борисом. Молча вышел. Лязгнул запор на двери…

Борис почувствовал, что ему становится не по себе. Он недооценивал сложности своего положения. Теперь казалось ему, что время бесконечно растянулось. Тишина раздражала, наполняла гулом уши. Периодически повторяющееся «я гриб, я гриб, я…», как капли воды, долбило мозг, растекаясь ужасным напряжением по нервам…

«Капля камень долбит, — мелькнуло у него в голове. — Насколько его хватит?»

Человечек снова замолчал, уже надолго, и неожиданно спросил тихим голосом:

— Где я?

Глаза его смотрели осмысленно, в них был испуг. Борис молча быстро протянул ему кружку с водой. Тот, захлёбываясь, начал пить. И вдруг его вырвало.

— Я ведь гриб! — горестно вскричал он и снова впал в оцепенение.

Борис Владиславович не любил вспоминать, как закончился этот «эксперимент». Да и не всё он помнил как следует. Помнил лишь, что наступил вечер, потом ночь… Машинально он повторял за больным «я гриб» и приходил в ненаигранное возбуждение, судорожно бормотал в исступлении вместе с ним: «Я гриб, я гриб, я гриб, я…»

Но чудо свершилось. Больной поверил, что он тоже особый гриб, и начал всасывать через дырочку. Так длилось много суток. Потом уже, день на двадцатый, он, видимо, ощутил резкий приступ голода и согласился, что гриб — и соли, и ещё кое-что должен поглощать, как все растения и грибы…

На этом Борис его и покинул, уехал отдыхать. У самого было довольно тяжёлое расстройство.

По приезде он узнал, что дела у больного идут на поправку, но главврач посоветовал:

— Вы, Борис Владиславович, не показывайтесь ему на глаза. У него сейчас редко бывают приступы, но когда бывают, он тоскует о вас, и ваше появление может вызвать нежелательные рецидивы. Кто его знает, быть может, грибам лучше живётся, чем нам, грешным, — добавил он с грустной усмешкой. — Вас он считает своим единственным настоящим другом-грибом и в самом деле тоскует…

Борис молчал. О чём, собственно, было говорить. Не сообщать же главврачу, что и он часто вспоминает больного и тоже тоскует… Почему? На этот вопрос он ответить не смог бы. Наваждение какое-то. А может быть, всё много проще. Ведь привязываешься, и любишь, и тоскуешь по тому, в кого вложил себя. И чем больше, тем сильнее тоскуешь.

Был вечер накануне Нового года. Стоял крепкий декабрьский мороз. И люди, кутаясь в шарфы, подняв воротники, мчались в праздничном возбуждении. Борис Владиславович толкнул заиндевелую дверь магазина. Народу — битком. Выругал себя за то, что раньше не купил что следует, и пристроился в конце длинной, галдящей очереди.

— Вы последний? — спросил позади него голос.

Машинально Борис ответил. Затем извинился, сказал, что сейчас подойдёт, ринулся к прилавку посмотреть, что там дают…

«Ни черта нет!» — с досадой подумал он, возвращаясь на место. Где он слышал этот голос? Мельком, но внимательно глянул на закутанного в шубу человека позади него, и… разом вспомнил… Даже вспотел от неожиданности этой встречи. А тот, видимо, тоже почувствовал что-то и забеспокоился. Во всяком случае, когда Борис Владиславович, не в силах сдерживать себя, снова повернулся, то встретил у него во взгляде беспокойство и вопрос: «Что вам нужно?»

— Вы помните меня? — неожиданно для себя спросил он. Кровь яростно толкалась в ушах, пытаясь выскочить…

Человек в шубе улыбнулся кисло и довольно холодно ответил:

— Нет. Вы меня с кем-то спутали, — в глазах у него появилось отчуждённое, неприязненное выражение.

— Неужели не помните? — Кровь прилила у Бориса Владиславовича к голове ещё сильнее…

— Нет, я вас не помню, — отчётливо произнёс стоявший за ним. Затем, поджав губы, человек отвёл глаза, дав понять, что разговор их закончен.

— Но неужели вы не помните? Послушайте, тогда мы вместе…

Тот зло и холодно посмотрел на него в упор.

— Вы спутали меня с кем-то, — повторил он. — Что вам надо?