Грезящие над кладезем - [14]

Его преданность умиляла до слез.

На крупных планах принцесса Бад выглядела высокомерно и бесполо. Тогда, во время съемок, ее глаза были поуже, либо их делали уже при помощи грима или чего там еще. Она исполняла некий утонченный жеманный танец, а тем временем ее голос пел с фонограммы что-то о снеге. Всем своим видом, всеми ужимками она была ну прямо вылитый японец-трансвестит.

— Вы оцените эту глубину, эту проработку мельчайших деталей. Теперь такой работы уже не встретишь.

Было трудно понять, кого это он хвалит: принцессу Бадрульбудур или оператора. И как, интересно, отнеслась бы к таким комплиментам сама принцесса? Возможно, они бы ей и понравились. Возможно, как раз о таком двоении она и мечтала в своих одиноких раздумьях.

Музыка зазвучала чуть громче, а затем стихла, изображение расплылось и исчезло.

— Этот снег имел для нее особую важность, — доверительно сообщил Годфри.

— Капитан Джут недавно говорила, что принцесса снова работает, — встряла Дорин, вытирая руки о фартук.

Возможно, она заметила все нараставшую нервозность Табиты и решила ей помочь.

— Ну да, в общем-то.

Вмешательство Дорин было очень некстати шоферу, не желавшему включать ее в число своих слушателей. Он глядел на опустевший экран, словно в надежде, что призрак принцессы снова появится и направит его на верный путь.

— Она никогда и не прекращала, — сказал он в конце концов.

— И она теперь делает грезы, — добавила Дорин.

— Ну да. — Шофер развернул свою кофейную чашку на сто восемьдесят градусов. — Ваша луна пошла ей на пользу, — сказал он задумчиво. — Ее новое произведение лучше всего, что делалось ею прежде.

— Мне очень хотелось бы на них взглянуть, — заметила Дорин вполне благодушно, но вроде как и с обидой.

Она подхватила поднос со стаканами и исчезла в неведомых далях служебных помещений.

Мортон Годфри проводил ее взглядом и что-то пробормотал. Видя, что Табита никак не реагирует, он повторил негромким отчетливым голосом:

— Принцесса не демонстрирует незавершенных работ никогда и никому. Они это прекрасно знают.

Он допил холодный кофе и аккуратно, с хирургической точностью установил свою чашку посредине блюдца. Было видно, что верный поклонник вне себя от самой уже мысли, что кто-то посмел усомниться в целостности творческого облика его повелительницы.

Капитан Джут взглянула на лунные грезы, украшавшие бар, — шипованную голову и маленького транта, все так же игравшего мышцами.

— Мне говорили, — сказала она осторожно, — что вдали от создателей все эти штуки быстро погибают.

Годфри взглянул на нее в упор впервые с того момента, как на экране возникла принцесса. В его взгляде была странная беззащитность, мольба об участии. Он словно говорил ей: ну не надо так, делай как я, даже словом не заикайся, что все ее надежды впустую.

— Нужно ехать, — сказал Годфри. — Она уже ждет. Однако сам он не двигался, а только сидел с несчастным видом и смотрел на Табиту.

Табита решила взять события в свои руки и посмотреть, не этого ли он ждет.

— Позвоните ей, — предложила она. — Скажите, что мы уже едем.

Не отводя от нее глаз, Мортон Годфри наполовину вытащил телефон из кармана. И тут же затолкал его обратно.

Его рука поднялась и прошла над плечом Табиты, широкая ладонь легла ей на затылок.

— Из машины позвоню, — хрипло сказал Годфри, а потом слегка приоткрыл рот и отчаянно, словно ради спасения собственной жизни, впился ей в губы.

За краткие доли секунды Табита успела и возмутиться, и позабавиться возникшей ситуацией. Она крепко, что было сил, уперлась руками в широченную грудь шофера и ощутила колючую боль от серебряных пуговиц, врезавшихся ей в ладони. Плотно зажмурившись, с бешено колотящимся сердцем, она резко повернула голову, хватила глоток воздуха и увидела через плечо Годфри синюю вазу с грезовым цветком Олистера Крейна, а рядом с ней — принцессу Бадрульбудур, холодно наблюдавшую за происходящим.

От неожиданности она дернулась еще сильнее и свалилась с табурета.

Капитан Джут закрыла правый передний шлюз и закинула шлем в пустующий гамак второго пилота.

— Алиса, приготовься к отбытию.

— НО ВЕДЬ ТРЮМ ЕЩЕ ПУСТ, КАПИТАН, — напомнил корабль. — ЗАКАЗАННЫЙ К ПЕРЕВОЗКЕ ГРУЗ НЕ БЫЛ ЕЩЕ ЗАГРУЖЕН.

— Я и сама знаю, что этот долбаный груз не был еще загружен!

Она была в ярости: на себя, на «Кейруэйз», на Мортона Годфри, на принцессу, драть ее и резать, Бадрульбудур. Это ж нужно было быть такой дурой: притащиться в эту чертову даль — и все лишь затем, чтобы битую неделю пить в три горла и смотреть идиотский АV и чтобы тут всякие придурки пускали на тебя слюни. А теперь ей ни шиша не заплатят, и Бад уж точно сохранила достаточно связей, чтобы ее имя попало в черные списки всех до единого транспортных агентств внешней системы.

Гравитация на Умбриеле низкая, а потому ее падение было не столько болезненным, сколько унизительным. Столь же унизительна была минута, пока она старалась отдышаться и вставала на ноги. А когда встала, их уже не было.

Дорин, помогавшая ей подняться, рассказала потом, что вернулась в бар и увидела спину принцессы, молча уходившей по лестнице.

— А этот Годфри, он стоял и таращил глаза, словно увидел знамение, — сказала Дорин.