Грёзы о Закате - [3]
В мобильнике был слышен некий шум, подобный шуму волны, бьющейся о плотину. А затем плотину прорвало…
И вот, сгорая от стыда в комнате общаги и памятуя о гламурном ореоле Насти, я взглянул на подругу, казавшейся мне недоступной и недосягаемой во всех смыслах как в школьные годы в родном Полоцке, так и в студенческие годы, перевёл взор на коренную москвичку, вспомнил о киевлянке, чем-то разительно схожей с полочанкой, а затем изумлённо спросил, неужели Анастасия готова кинуть Париж или своё дефиле на московских показах мод ради какого-нибудь Череповца или, например, Жлобина. Как же удивила меня «старушка» твёрдой, бескомпромиссной и лаконичной фразой: «Да, Саша, готова!»
Давным-давно, ещё в юности, когда мы все были глупы и счастливы, пытался достичь недостижимого уровня, конечно, не отметок в табеле, а знаний, которыми, по моему мнению, обладала Настя, и начал читать запоем разные книги. Мои соученики, не задумываясь, сдали бы те книги в макулатуру. Чтение разбудило жгучий интерес к истории. Увы, только в студенческие годы встретил не дилетанта, а дипломированного историка, жадно слушал его странные идеи и живо обсуждал с ним вопросы нашего тёмного прошлого, например, о том, откуда есть, пошла русь. С чего бы такой интерес? Отвечу прямо: заколебало окружение неруси. Ага, ненужные звуки в глаголе не произносите. Поясню: в отличие от множества молодых бритоголовых, был воспитан бескорыстными учителями, преподававших на базе методик советской школы, а посему — интернационалист, но в первую очередь, русофил. И, подобно всем нормальным русским, — чеченофоб. Разные мы народы. Что бы ещё припомнить из уже несущественного для меня? Да, таки вспомнил! Телек не смотрел: зверел от того, что вещали! Заколебали меня преференции, которые на Руси не в пользу русского человека.
Не буду гадать о переживаниях Насти после постыдной для меня встречи в общаге, но неделю спустя она завлекла меня в постель.
Не буду травить себя воспоминаниями о её очаровании!..
Не буду повторять её слова любви.
Она запретила мне встречаться с Викой, пригрозив, в противном случае, убить меня, себя и пол-Москвы в придачу. Вечером вручил ей как избраннице яблоко: «Для тебя, Афродита!»
Тогда же решил, что свадьбу сыграем только после моего окончания института, иначе говоря, через год. Зарабатывая на жизнь как тренер, а также на тех работах и в тех выступлениях и боях на рингах, что судьба подкидывала мне и украшала раз за разом мою физиономию, как зеницу ока я хранил денежную сумму, вырученную от продажи квартиры в Полоцке. Этих денег, по моему разумению, должно было хватить на свадьбу и первое время нашей совместной жизни. Настя слушала мои, можно сказать, обоснования, мрачно сдвинув бровки, но, в конце концов, уяснила для себя нравственную правоту человека, не желающего становиться альфонсом.
И двух недель не прошло, как я снова увидел такое же мрачное выражение: Настя рассказала, что Вика неотступно преследует её, что эта дочка замзама большой шишки в той индустрии, в которой я намереваюсь работать, желает видеть меня, хотя и не претендует на меня как мужа. «Можешь встречаться с ней. Когда я отъезде» — таково было её, как показало время, ошибочное решение. Возможно, Настя не рассказала мне о всех изобретениях или шантаже Вики, и, вероятно, я сам совершил ошибку из-за вспыхнувшего желания увидеть Вику. Грешен, каюсь! Должно быть, есть в моей крови гены неизвестного предка-мусульманина. Угу, скажите ещё, что у молодых стопроцентных по крови православных гормоны вообще не играют. Впрочем, мы, русские, часто прикалываемся на тему нашей принадлежности к татарам. А на закате, то бишь, на западе в это свято верят. Кто бы мне объяснил, когда и с какой стати на западе невзлюбили русских?
Встречи с Викторией были редкими, и я прилагал все свои вербальные способности и уходил от её попыток более тесного и телесного контакта. «Мудрость» её взора уже казалась сиянием глаз хищной кобры, завлекающей меня гипнозом. В зимнюю сессию резко поговорил с ней и попросил её оставить меня в покое, поскольку впереди госэкзамены и диплом. Осознав, что запутался в отношениях с девушками, я с головой погрузился в учёбу и дипломную работу, и бессонные ночи проводил, в основном, в читальном зале общаги. Даже не заметил, как на горизонте появился Андрей. «Вечный студент» по его определению своей персоны. Из богатеньких. Он, вроде бы, «запал» на Настю. Встречался также с Викой. Я с нервным любопытством смотрел на развитие его отношений с девушками. Моя Афродита успокоила меня, упомянув как-то мимоходом, что отшила надоедливого сынка олигарха. Но он с упорством маньяка искал с ней встреч. При гламурном образе жизни, как Анастасии, так и преемника состояния своего отца-олигарха, такие встречи происходили вроде бы случайно. Из редких бесед с Эндрю, — а он себя в Москве именовал, как правило, по-английски, — я выяснил, что Настя так и не сказала ему о взаимности в наших отношениях, и Вика ему мало что поведала, кроме того обстоятельства, что Настя и я «понаехавшие из Полоцка». Посещая иногда с моей невестой светские вечеринки, давно убедился в том, что на этих «get-togethers» или тусовках можно битый час говорить со знаменитостями буквально ни о чём. Там, конечно, питательная среда для гламурного бизнеса. Но такая среда не для меня. Накануне моей защиты диплома, Эндрю предложил за его счёт провести две-три недели, желательно в начале августа, на Сейшелах, куда он обещал прийти на яхте. Вот такой блин, то бишь, pancake, ежели по-английски! Выразив показное восхищение, подробно расспросил о яхте, и он добрых полчаса рассказывал о своей любимице. «Халява! Заодно проверим, кто как кого любит» — с такой мыслью, отчасти замешанной на ревности, я выдал своё согласие.
Аннотация:В учебниках истории — наглая ложь. Всё было не так. Всё, как грезится парню родом из Полоцка, будет иначе. Человек предполагает, а бог располагает. Даже в былинные времена. Только вот роль бога исполняют таинственные кукловоды.
Обман чреват неожиданными последствиями. Питерский парень, потомок деревенских рюриковичей, вынужден носить корону. Будет ли он по-прежнему обманывать себя и людей — вот в чём вопрос.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.