Грэйв - [2]

Максу повезло, что он наткнулся на родник, когда обходил ручеек. Нет, не всё в жизни так плохо, бывают и удачи. Теперь не придется канючить на заправке воду. Да и кто её даст — нынче кругом волчий оскал капитализма — хочешь пить — покупай. Вон она, вода, целыми рядами в витринах стоит, тут тебе и «Нарзан» и «Ледники Антарктиды». Манит фирменными этикетками на бутылках. А внутри все та же вода из-под крана, ну в лучшем случае из такого же местного родничка, как этот. Повезло то повезло, но вот проклятая пробка! Хорошо еще, что кусты растут узкой полосой, пробка наверняка их перелетела и лежит там, в траве. Да вот и она. У корней поваленной сосны, лежит себе, синеет в вывороченном корнями белом песке, а ведь могла и под корни закатиться, ни в жизнь бы не найти. Нагнувшись, Макс отдернул руку и отскочил. Наполовину высунувшись из песка, из-под корня Максу весело улыбался человеческий череп.

2 Череп

Череп можно было разглядеть, только хорошенько нагнувшись. Судя по тому, что кости голые, давно здесь лежит. Хотя давно — понятие относительное, Макс ни малейшего понятия не имел, сколько времени нужно человеческой плоти, чтобы навсегда исчезнуть в природном круговороте, оставив только кости. Может, пару лет, может десять, может и все пятьдесят. Надо будет властям сообщить. Хотя нет, не надо. Затаскают потом со своими глупыми вопросами — а что ты там делал, зачем ехал, зачем не по дороге шел и не китайский ли ты вообще шпион. Нет, действительно, смех смехом, а вдруг где-нибудь здесь какая-нибудь сверхсекретная база под боком. Макс подобрал пробку и вернулся к роднику, не спеша напился, наполнил наконец-то бутылку под горлышко и засунул её в сумку. Нет, сообщать органам ни в коем случае нельзя. Вдруг это бизнесмен какой-нибудь, где, спрашивается, три чемодана денег, с которыми бизнесмена видели прогуливающегося по центру города в последний раз? Тут уже конфискацией попахивает с торжественными ночными похоронами под новым узкоколейным автобаном. Стоп. А ведь это мысль. Надо возле черепа пошарить, чемоданов, конечно, там быть не может, но вдруг чего-нибудь полезное найдется.

Макс подобрал какой-то высохший сук, намереваясь использовать его в качестве лопатки, подхватил сумку и пустую канистру и пошел к сосне. Присел и заглянул под корни. Череп был на месте и все так же радостно улыбался Максу во все тридцать два зуба. Или во все 30, Макс их считать не собирался. Но то, что их полный комплект, Макс оценил сразу. У него самого после сорока прожитых лет недокомплект был уже значительным. Сказывалась полунищета, свалившаяся на страну с очередной сменой политического курса. Значит, хозяин черепа либо молодой, либо богатый. Либо давно здесь лежит, с тех самых пор, когда визит к стоматологу не стоил таких бешеных денег, как сейчас.

Револьвер у Черепа был. Аккуратно, чтобы не потревожить кости, Макс разбросал рыхлый песок импровизированной лопаткой и сразу на него наткнулся. Не узнать легендарное детище оружейного мастера Нагана было сложно, хотя деревянные накладки рукоятки давно сгнили, а железные части, поддавшись ржавчине, скорее походили на детскую поделку из рыжего пластилина, чем на грозную вороненую сталь. Рядом с этим комом ржавчины странно было видеть почти блестящий браслет белого металла, ничуть не тронутый окислением. Браслет был на запястье скелета. Пошуровав палкой в песке в районе тазовых костей, Макс услышал звяканье и увидев в песке небольшую кучку разнокалиберных монет, довольно усмехнулся. Ага, часть из них явно золото. Макс отложил палку и руками просеивая песок, жадно подобрал монеты. С первой же золотой монеты на Макса глянул лик последнего российского императора. Золотыми тут были пятирублевки, десятирублевки и даже несколько монет странным номиналом семь пятьдесят. Это я хорошо зашел, улыбнулся Макс, вспомнив старый фильм. Нумизматическую цену монет Макс не знал, но знал, что в золотом червонце 7.7 грамма чистого золота. Золотом Макс насчитал ровно 150 рублей, а это больше ста грамм чистого золота. Точной цены золота Макс тоже не знал, в биржевых сводках газет его торговали какими-то тройскими унциями, вроде примерно 30 граммов. Ладно, потом в интернете узнаю, понятно лишь, что только по весу здесь несколько его зарплат в лучшие времена. Остальные монеты — сильно окислившиеся серебро и медь, тоже еще царской чеканки. Тоже чего-то стоит. Спасибо тебе, Череп. Белым ли ты был или красным, но мировая Революция в моем лице тебя не забудет. В том, что Череп лежит здесь со времен Гражданской, Макс почему-то не сомневался. Золото и наган об этом просто кричат. Вот только браслет. Серебро за столько лет окислилось бы, потемнело, а вот нержавейка и спустя годы должна блестеть как новая. Когда её изобрели? — Макс совсем не помнил, но подумал, что вроде после Второй Мировой. Или после Первой. Да неважно, уж точно в 20-м веке. А может, это платина? Уж её-то стопроцентно давно знали. Да ведь можно по весу определить, платина металл тяжелый. Макс поддел браслет палкой и потянув, слегка поморщился, когда распавшиеся в суставах кости руки негромко стукнули друг о друга, снова упав на песок. Брать в руки браслет, только что касавшийся костей, было неприятно, но после монет, уже легкомысленно перекочевавших в карман летней куртки, дорога заразе была уже проторена и Макс, поколебавшись немного, снял браслет с палки. Браслет оказался легким, явно не платина, но Макс не успел огорчиться. На браслете были часы. И они шли. Секундная стрелка мирно совершала оборот за оборотом.