«Грейхаунд», или Добрый пастырь - [46]

– Локатор докладывает контакт на пеленге ноль-шесть-четыре, дистанция тысяча сто ярдов.

Немец снова их перехитрил, повернул влево, когда Краузе намеревался упредить его на левом повороте. Теперь снова придется делать большой круг. Краузе отдал приказ рулевому, затем сообщил сведения «Виктору».

– Рассыльный! Спросите сигнальный мостик, видят ли они уже коммодора.

Бесчисленные обязанности надо выполнять, даже когда кружишь в попытках уничтожить подлодку, которая уничтожит тебя при первой возможности. Новый поворот; «Виктор» не успел сбросить бомбы на лодку, но это сумеет сделать «Килинг», если только немец вновь их не перехитрит.

– Время засекли, мистер Понд?

– Да, сэр.

– Контакт на пеленге ноль-пять-четыре, дистанция восемьсот ярдов.

Они снова промахнулись; подлодку спасла ее меньшая циркуляция. Она на десяти градусах по носу «Килинга», то есть недосягаема для обоих кораблей, как бы круто те ни поворачивали.

– Орел! Говорит Джордж. Десять градусов у меня справа по носу, дистанция восемьсот ярдов, быстро поворачивает.

– Мой локатор дает неопределенную дистанцию. Идем на нее, сэр.

– Очень хорошо. Поворачиваю вправо. Отбой. Рулевой! Право руля. Курс ноль-девять-пять.

– Есть право руля. Курс ноль-девять-пять.

Рядом стоял рассыльный.

– Сигнальный мостик докладывает, коммодор виден, сэр. Сейчас передает сообщение. Длинное сообщение, сэр.

– Очень хорошо.

А вот и розовощекий Доусон, связист, свежевыбритый и подтянутый, с планшетом для сообщений.

– Что-нибудь важное, мистер Доусон?

– Ничего особо важного, сэр.

Слава богу!

– За исключением двух прогнозов погоды, сэр.

Мороз? Снежная буря? Шторм?

– Что там?

– Ветер ослабеет, сэр. К двенадцати часам от южного до юго-западного, три балла.

– Спасибо, мистер Доусон.

Поворачиваясь к рации, Краузе мельком подумал, что Доусон сейчас пойдет в кают-компанию завтракать. Скорее всего, там яичница с ветчиной и гречишные оладьи, толстая стопка, густо политая сиропом. И кофе, галлоны кофе.

– Она развернулась, сэр, – сообщила рация. – Мы поворачиваем влево, курс ноль-шесть-ноль, сэр.

– Очень хорошо. Идите за ней. Я захожу со стороны вашей правой раковины. Отбой. Право руля. Курс один-два-пять.

– Есть право руля. Курс один-два-пять, сэр. На румбе один-два-пять, сэр.

– Очень хорошо.

Мозг отмечал пеленги и дистанции по мере того, как телефонист их сообщал. Сейчас лодку преследовал «Виктор», а Краузе выводил «Килинг» на позицию для атаки на случай неудачи «Виктора». В этой относительно пассивной роли – которая в любой миг могла смениться активной – Краузе был чуть свободней, чем когда он сам гнался за подлодкой. Не то чтобы по-настоящему свободным, но, по крайней мере, он смог наконец взять у рассыльного планшет. И даже, еще не начав читать, ощутить под ложечкой сосущее чувство при мысли о том, что в сообщении.

КОМКОНВОЯ – КОМЭСКОРТА. ИЗВЕСТНЫЕ ПОТЕРИ ЗА НОЧЬ…

Четыре названия, записанные корявыми печатными буквами. Дальше Краузе прочел, что конвой сильно растянулся и список может быть не полным. Кого-то с уничтоженных судов подобрала «Кадена». Далее высказывалось предположение, что следует прикрыть тыл конвоя в связи с тем, что некоторые суда отстали.

ЕСТЬ ВЕРОЯТНОСТЬ ПОДОБРАТЬ УЦЕЛЕВШИХ.

– Орел – Джорджу! Орел – Джорджу! Она по-прежнему поворачивает. Вы пройдете поперек ее курса, сэр.

– Очень хорошо. Атакую.

Краузе дождался пеленга и дистанции. Сделал в уме тригонометрические вычисления и попытался угадать, как поступит командир лодки.

– Пойду курсом один-два-ноль. Отбой. Лево помалу до курса один-два-ноль.

Однако следующий пеленг показал, что лодка повернула обратно.

– Право руля… помалу.

Он собирался назвать курс, когда его посетило вдохновение. И следующий пеленг подтвердил, что вдохновение не обмануло.

– Одерживай! Лево руля! Так держать!

– Локатор докладывает контакт прямо по курсу.

Вдохновение и быстрота действий принесли результат. Это был не финт, а двойной финт, и теперь Краузе, обойдя защиту противника, делал выпад.

– Мистер Понд!

– Готовы, сэр.

– Локатор докладывает отсутствие контакта, сэр.

– Первый – пли! – сказал Понд. – Второй – пли!

Пошли глубинные бомбы. Глухой подводный рокот, высокие столбы воды. У гидролокатора, при всей его точности и чувствительности, много серьезных изъянов. Он не может даже приблизительно оценить глубину погружения субмарины, не действует на расстоянии меньше трехсот ярдов, работает только на скоростях до двенадцати узлов, а после взрыва глубинных бомб глохнет на несколько секунд. Капитана эсминца можно сравнить с охотником, который получил новое мощное ружье, но при этом на руках у него утяжелители для замедления движений, он лишен средств оценить высоту утиного полета и должен зажмуриться на две секунды до выстрела и не открывать глаза еще полминуты.

– Право руля. Курс два-один-ноль.

Недостатки локатора рано или поздно исправят; улучшат конструкцию, сделают его надежнее. Нетрудно изобрести орудие, которое забрасывало бы глубинные бомбы на четверть мили вперед, но тогда они будут рваться, как раз когда эсминец пройдет над ними, и пробьют его днище.

– На румбе два-один-ноль.

– Очень хорошо.

Громоподобные взрывы и вулканические извержения воды вновь не дали результата. Ни одна из четырех бомб этой серии не сдетонировала в радиусе тридцати ярдов от цели. «Виктор» заходил на следующую атаку, а рассыльный с сигнального мостика по-прежнему стоял в ожидании ответа. Краузе мог ненадолго отвлечься от охоты на одну конкретную лодку и подумать о караване в целом. Он еще раз перечитал то ужасное сообщение. Вероятность подобрать уцелевших. Конвой торпедировали несколько часов назад, уцелевшие, если они есть, отстали на много миль. Если они были на спасательных плотах, то уже умерли от холода. Если в шлюпках… нет, на то, чтобы вернуться, разыскать их и снова догнать конвой, у эсминца ушел бы весь день.