Гретель - [3]

Покойную жену, равно как и маленькую внучку, Расти по имени не называл. После похорон (Дебра Джексон умерла от рака яичников) она превратилась в «твою маму».

«Ты точно не возражаешь?» — едва не вырывалось у Эм, но такие вопросы задают, когда просят об одолжении посторонних, ну или когда с отцом другие отношения.

— Ты бегать там собираешься? — поинтересовался Расти, и Эмили поняла, что он улыбается. — Пляжи на Вермиллионе бесконечные, плюс длинный участок хорошей дороги. Толкаться не придется: теперь до самого октября отдыхающих не будет. Тишина и покой!

— Я собираюсь там думать. Подумаю и, вероятно, поставлю точку на скорби по Эми.

— Вот и хорошо, — отозвался отец. — Забронировать тебе билет?

— Пап, я сама справлюсь.

— Разумеется, справишься. Эм, ты точно в порядке?

— Да.

— Судя по голосу, ты плачешь.

— Да, немного. Все случилось слишком быстро! — пожаловалась она, вытерла лицо и чуть не добавила: «Совсем как смерть Эми». Бедная крошка проявила себя маленькой леди: из «радионяни» не донеслось и слабого писка. «Уходи тихо, дверью не хлопай», — нередко слышала Эмили от мамы, особенно в подростковом возрасте.

— Генри ведь не заявится в отель и не станет тебе докучать?

Перед словом «докучать» Расти замялся буквально на секунду, но Эмили паузу расслышала и улыбнулась, хотя по щекам вовсю текли слезы.

— Тебя интересует, не поколотит ли меня Генри? Нет, это не в его стиле.

— Когда уходит жена, и не просто уходит, а бегом сбегает, волей-неволей изменишь своему стилю.

— Генри не такой, — возразила Эмили. — Он скандалить не станет.

— Может, сначала заглянешь в Таллахасси?

Она замялась. С одной стороны, ей хотелось, но с другой…

— Если честно, мне нужно немного побыть одной. Все случилось слишком быстро, — повторила она, хотя подозревала: сегодняшний взрыв назревал давно, возможно даже таился в ДНК их брака.

— Ну хорошо. Эм, я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, папа! Спасибо. — Она нервно сглотнула. — Огромное спасибо.

Генри действительно не стал скандалить, даже не поинтересовался, откуда она звонит, и лишь сказал: «Вероятно, тайм-аут нужен не только тебе, он пойдет на пользу нам обоим».

Эмили подавила желание, нормальное и одновременно абсурдное, поблагодарить мужа. Разумнее было промолчать, и следующая фраза Генри подтвердила правоту ее решения:

— И к кому ты обратилась за помощью? К королю автопарка?

На сей раз Эмили подавила желание спросить, не звонил ли Генри любимой мамочке: тактика «зуб за зуб» редко дает хорошие результаты.

— Я собираюсь на Вермиллион-Ки, — с подчеркнутым спокойствием объявила она. — У папы там дом.

— Избушка из ракушек! — фыркнул Генри, и Эмили мысленно нарисовала себе его усмешку.

Дома с тремя комнатами и без гаража Генри всерьез не воспринимал, равно как и бисквитные пирожные «Твинки» с шоколадными поленцами «Хо-хо».

— Ладно, доберусь — позвоню, — бросила она.

Повисла тишина, Эмили представила, как Генри стоит в кухне, прислонившись к стене, сжимает трубку так, что костяшки побелели, и пытается совладать с гневом ради шести лет их в основном счастливого брака. Эми надеялась, что у него получится (конечно, если она попала в точку со своими фантазиями).

— Кредитки взяла? — осведомился Генри вполне спокойным, но усталым голосом.

— Да, но транжирить деньги не собираюсь. Мне нужна лишь моя половина… — Эмили осеклась и закусила губу. Надо же, едва не назвала бедную малышку «ребенком». Разве это правильно? Возможно, отцу это подходит, но самой ей так нельзя! Эмили начала снова: — Мне нужна половина отложенного на колледж Эми. Наверное, там немного, но…

— Больше, чем ты думаешь, — перебил Генри, в голосе которого снова зазвучало разочарование. Копить на колледж ребенка они начали не когда родилась Эми и даже не когда забеременела Эмили, а когда они окончательно решили обзавестись потомством. Попытки воплотить решение в жизнь растянулись на четыре года. Супруги уже подумывали о лечении от бесплодия и усыновлении, но тут мечта осуществилась. — Иначе как блестящими наши инвестиции не назовешь, особенно в акции производителей софта. Мы, как говорится, оказались в нужном месте в нужное время. Эмми, ты ведь не намерена залезать в ту кубышку?!

Ну вот, Генри опять указывает, чего можно хотеть, а чего — нет.

— Доберусь — сразу сообщу адрес, — процедила Эмили. — Со своей половиной поступай, как заблагорассудится, а на мою выпиши чек.

— Все бегаешь, — проговорил Генри, и Эмили промолчала, хотя менторски-профессорский тон мужа пробудил горячее желание швырнуть в него еще одну книгу, на сей раз в твердом переплете. — Слушай, Эм, — прервал затянувшуюся паузу Генри, — через пару часов я уеду, так что можешь забрать вещи и так далее. На комоде оставлю немного наличных.

Эмили чуть было не согласилась, но потом ей пришло в голову, что деньги на комодах и столиках обычно оставляют шлюхам.

— Нет, — твердо произнесла она. — Хочу начать с чистого листа.

— Эм! — горестно вздохнул Генри. Молодая женщина представила, как муж борется с эмоциями, и перед глазами снова потемнело. — Нашей семье конец, да, детка?

— Не знаю, — ответила Эмили, стараясь говорить как можно спокойнее. — Время покажет.