Грешники - [34]

— И как же ты хочешь подменить этого ташкентского курьера? — спросила Ирина.

— А вот об этом уже тебе придётся позаботиться.

— Но вряд ли он клюнет на все мои женские прелести, даже если я и голой перед ним посреди улицы встану. Он при исполнении задания, провал которого ему головы может стоить. А голова смертному человеку, как я думаю, дороже любой распрекрасной бабы.

Но Виталия ничуть не смутили её доводы, и он, улыбнувшись, заметил:

— Клюнет. Ещё как клюнет. Слушай, что я придумал. — И он начал рассказывать Ирине о своём плане, дав ей фотографию, чтобы она хорошо знала в лицо ташкентского курьера.

В восемь утра Ирина вышла из своей квартиры. Села в переполненный троллейбус и вышла из него рядом с маленькой затрапезной парикмахерской. До магазина скобяных товаров оставалось два квартала. Она зашла в парикмахерскую.

В то время когда Ирина усаживалась в кресло перед зеркалом в дамском зале, майор Купряшкин в своём кабинете давал последние указания своим подчинённым.

— Ты, Серёжа, — обратился он к чернявому и невысокому сотруднику лет двадцати пяти в гражданском костюме, — как только Силов выйдет из магазина, сразу же сообщи по рации, что объект вышел. Преследовать его не надо. Он и сам придёт на место встречи, которое изменить нельзя, как в том кино, — улыбнулся своей шутке майор, но тут же посерьёзнев, добавил: — Оставайся на месте и следи за тем, чтобы их главарь Фирст из магазина не ушёл, — и, ткнув пальцем в широкоплечего русоголового парня, договорил: — Возьмёшь себе в подкрепление Игоря Коновалова. — Помолчав и подумав, Купряшкин продолжил: — Ты, Шуров, — обратился он к своему заместителю, — во главе группы из четырех человек, — и он перечислил фамилии оперативников, — попеременно, чтобы он вас не засёк, поведёте курьера из Ташкента до места встречи. И незаметно! — ещё раз уточнил он. — И брать будете только в том случае, когда они встретятся и прикурят сигареты. Тогда им не отвертеться! Будут пойманы с поличным. Со мной связь держать постоянно по рации. О любых, даже малейших изменениях в операции сообщать мне немедленно! Понятно всем?! — закончил майор.

— Ясно! Понятно! — вразнобой откликнулись оперативники.

А старший следователь, взглянув на часы, сказал:

— До прихода ташкентского поезда остаётся час. Так что по местам.

Примерно через час Купряшкин услышал позывные рации, а потом голос Сергея:

— Первый? Я третий. Слышите меня?

— Слышу! Слышу! — дважды повторил взволнованный майор.

— Объект в полном снаряжении вышел из магазина, — снова раздался голос Сергея. — Пошёл в сторону означенного нами переулка. Остаюсь с Коноваловым для прикрытия. Все.

— Жди нас минут через сорок и никого не выпускай из магазина! — приказал Купряшкин и прервал связь.

И почти тут же раздался голос Шурова:

— Курьера с вокзала довели почти до самого переулка.

— Хорошо! Поздравляю! — ответил старший следователь.

— Товарищ майор! Товарищ майор! — вдруг снова ворвался в наушники взволнованный голос Шурова.

— Что там у тебя случилось?! — сразу же, почувствовав недоброе, прокричал Купряшкин.

— Какая-то женщина! — послышался удивлённый голос Шустова. — Схватилась за руку курьера и держит его. Что делать?!

— Ждать! — рявкнул в ответ старший следователь.

А между тем, когда Шустов первый раз передал сообщение своему начальнику, Ирина, сделав укладку волос в парикмахерской, минуты за три, как должен был появиться курьер, вышла на крыльцо в две ступеньки высотой и тут же метрах в пятнадцати увидела того человека, лицо которого вечером внимательно изучала по фотографии и по описанию Виталия.

Всё было так, как он и говорил. Сейчас Виталий смотрел из-за густо разросшегося куста сирени на углу переулка, куда и должен был свернуть курьер: высокий мужчина в тёмных очках, одетый в серый костюм со светлой бабочкой на рубашке, с черным дипломатом в левой руке и с незажженной сигаретой в правом углу рта.

Как только он поравнялся с парикмахерской, Ирина шагнула со ступеньки и подвернула ногу. Хрустнул сломавшийся каблук, Ирина ойкнула, зажмурилась от боли и будто невзначай цепко схватилась за свободную, без «дипломата», руку проходившего мимо курьера. Когда он попытался освободить руку от цепких Ирининых пальцев, она глянула на него снизу полными слёз глазами и простонала:

— Помогите, пожалуйста!

Курьер, увидев перед собой привлекательную женщину, да ещё в таком плачевном состоянии, не мог бросить её на произвол судьбы.

— Давайте я заведу вас в парикмахерскую или, лучше всего, усажу здесь на крылечке, а минут через пятнадцать вернусь на машине и отвезу в больницу.

— Хотя бы помогите добраться и сесть на крылечко, — Ирина обдала горячим дыханием щеку наклонившегося к ней курьера.

Виталий же, увидев из-за куста сирени, как цепко она держит в руках свою жертву, воткнул импортную сигарету в правый угол рта, надел тёмные очки и завернул за угол: высокий мужчина в сером костюме, при бабочке и с черным «дипломатом» в левой руке. Минуты через три он встретился с подручным из магазина. На мгновение остановились, прикурили сигареты, обменялись «дипломатами» и разошлись в разные стороны.

Как только Виталий метров через десять свернул в следующий переулок, то на ходу снял очки, отклеил усы