Грешник - [51]

— Однажды ночью мой отец решил снова выплеснуть всю злость на меня, на этот раз он пытался убить меня.

— Райан!

После той ночи прошло столько лет, но она все еще была свежа в его памяти, и он содрогался, вспоминая о ней.

— Он гонялся за мной по всему дому, опрокидывая мебель, бил меня руками и ногами. Он кричал, что он устал от меня, что он хочет меня убить, что он собирается убить меня. — Райан сжал кулаки. — Я был так напуган, что не мог даже говорить. Я действительно думал, что он намерен сделать это. Я действительно верил, что я скоро умру.

 В ее глазах были слезы, когда она потянулась к одной из его стиснутых рук, не обращая внимания на «правило», которое они установили ранее.

— Я выбежал на улицу, пытаясь уйти от него. Но он наступал мне на пятки, крича, что сломает мне обе руки и убьет меня. — Разъяренный, ужасающий вопль его отца снова звучал в его голове. Проклятия и угрозы. Крики, неоправданное насилие. — «Ты труп, мальчик!» — продолжал кричать он. — Райан потер лоб, чувствуя, как на него накатывают воспоминания. — Там во дворе было много техники. Я не знаю, почему. Я никогда не видел, чтобы ее кто-то использовал. Все было ржавое и разваленное. Я взял кусок машины... Я думаю, это было что-то размером с тостер, но я не знаю, что именно это было…

 Когда он замолк, она мягко подтолкнула его.

— Что случилось?

 Он вздохнул.

— Я обернулся, и, когда он бросился на меня, я ударил его по лицу так сильно, как только мог. Он вскрикнул и попятился назад. Его рука прикрывала лицо вот так. — Райан продемонстрировал. — В свете от фонаря на крыльце, я мог видеть, как кровь стекала из-под пальцев по его лицу. — Райан остановился на мгновение. — И тогда я ударил его еще раз.

— Это могло спасти тебе жизнь, — сказала она тихо.

— Это то, о чем я думал, — согласился он. — Он потерял сознание. Я взял его бумажник и забрал все деньги. Потом я вошел в дом и бросил некоторые вещи в сумку так быстро, как только мог. Я даже не помню, как это делал. Я действовал на автомате. Без мыслей, просто действия.

— Ты был в шоке.

— Думаю, да, был. Все, что я знал, что я должен был уйти из этого дома навсегда, и быстро, потому что когда бы он очнулся, он бы точно убил меня. Когда я посмотрел в окно и увидел, что он пошевелился, я перестал упаковывать вещи, просто взял то, что у меня уже было, и побежал.

— Куда ты пошел?

— Автовокзал. Я шел туда пешком. Дошел только к рассвету. Я посмотрел на расписание, чтобы узнать, какие автобусы выезжали в течение следующего часа. И я купил билет на тот, который ехал дальше всего.

Она закрыла глаза и опустила голову.

— Вот как ты попал сюда.

— У меня была только мысль о том, что я должен уехать из Оклахомы. Так, чтобы он не смог найти меня, и меня снова отправили бы обратно к нему.

— Сколько тебе было лет?

— Четырнадцать.

Она спросила:

— Что ты делал, когда попал сюда?

— Ничего особенного. Я спал на автобусной станции, пока полицейские не прогнали меня. Тогда я начал спать в холлах, общественных ванных, аллеях, на кладбище, где угодно. Я пытался найти работу, но ты не можешь никуда устроиться, когда ты несовершеннолетний, грязный, без дома и документов, — он пожал плечами.

— Я стал уличным мальчиком. Я понял, что значит выживать. Я ел из мусорных контейнеров. Я мыл лобовые стекла в пробках. — Он задался вопросом, что рассказать ей, а что нет. — Я воровал в магазинах... Был карманником... И я, э-э ...

— Ты был вором?

— Да, — и добавил: — И у меня лучше получалось, чем у того мальчика, который украл мой бумажник.

— Ты искал помощи? Пока ты не начал жить со своим отцом, у тебя была нормальная жизнь и хорошее образование. Но ты был так молод, конечно... Ты знал, что есть социальные учреждения или приюты?

— Мой опыт работы социальных служб сводился к тому, что они послали бы меня к моему отцу. А в приютах было хуже, чем на улицах, Сара. В одном я должен был раздеться, чтобы они проверили меня, они относились ко мне, как к грязи. Там грязно и тесно, и, э-э, я должен был стоять, спать и принимать душ с кем-то еще. Вот так.

— О, — слабо сказала она.

— В других местах некоторые ребята регулярно промышляли оружием: ножи, трубы — и избивали всех, кого не лень. — Но они поняли, что с ним лучше не связываться. Он пережил нападения своего отца, и он, конечно, не собирался позволить каким-то уличным панкам убить его или забрать то немногое, что принадлежало ему.

— Это как Повелитель мух или что-то вроде, — сказала безрадостно Сара.

— Я никогда не читал.

— Я думаю, что это объясняет, почему тебе не нравятся копы.

— Живя на улице, ты быстро учишься избегать их. Они не помогают. Они просто забирают тебя с собой или пытаются запереть тебя. — Он вспомнил и сказал, — Была церковь, которая направляла своих служителей раздавать детям на улице еду, одежду и комплекты с такими вещами, как зубная паста, дезодоранты и расчески. Была еще одна церковь, куда мы могли пойти на горячее питание... но я не ходил, только если я был очень голоден, потому что некоторые взрослые доставали меня, как только я там садился.

— Доставали тебя?

— Расспрашивали. Спрашивали, как я оказался на улице, и чем они могут помочь.