Грешница и кающаяся. Часть I - [3]

Почтенный старик, который слыл ученым и добродетельным человеком, не медля пришел. Сложив молитвенно руки при виде мертвой неизвестной и новорожденного младенца, он проговорил:

— Свет погряз во грехах и во мраке. Но после дней испытания и бедствий настанет другое время и раздастся глас Божий. Он провозгласит мир всем смертным, свободу и любовь! Отдайте мне этого младенца. Эбергард пусть будет его имя в память того дня, в который он был нам подарен.

Отшельник Иоганн взял ребенка на руки и еще раз склонился над безжизненной матерью, подняв молитвенный взор к небу. Крестьяне запомнили некоторые из произнесенных ею слов и повторили их мудрому старику.

— Она была немкой,— проговорил он, не переводя, того, что услышал,— и на память ребенку я возьму вот этот амулет, что висит на ее шее; может быть, он пригодится когда-нибудь мальчику, которого я возьму к себе в келью.

Старик посмотрел на амулет, это было драгоценное украшение со странными, непонятными знаками. В золотом овале, обрамленном сверкающими бриллиантами, были выложены из жемчужин три таинственных знака — крест, солнце и череп. Все это было очень тонкой, искусной работы. Старик-отшельник молча надел цепочку на шею младенца, бережно завернул его в свой широкий плащ и унес.

Крестьяне вместе с отцом Иоганном схоронили незнакомую даму, посадили на могиле цветы, а вокруг нее деревья.

Никто так и не узнал имени несчастной, неизвестно было и куда скрылись лошади с разбитой каретой.

Мальчик рос у старика-отшельника, который, подобно пастырю в пустыне, учил, просвещал и утешал народ.

Граф Станислав Понинский застрелился в ту же ночь, не в силах пережить позор дочери, мать в отчаянии прокляла ее.

В следующем году Валеска родила девочку, получившую титул графини,— Наполеон, для подтверждения дворянства со стороны матери, послал на крестины одного из своих приближенных.

Комета исчезла, но на пути во вторую часть света Наполеон встретил неожиданное препятствие — пожар Москвы положил конец его ненасытной жажде завоеваний. Польша была потеряна и разделена, князь Понятовский героически погиб в сражении.

Счастье еще раз улыбнулось могущественному императору, чтобы потом очень быстро угаснуть навсегда.

Наполеон Бонапарт, оставленный всеми, умер изгнанником на пустынном острове, затерявшемся среди океана.

Старая графиня Понинская вскоре вслед за мужем последовала в могилу. Графиня Валеска отправилась со своим ребенком в Германию и в Париж и так необузданно предалась развлечениям, что средства ее скоро истощились.

Прошли десятки лет.

И вот только теперь, после этого вступления, начинается наш рассказ.

I. «ГЕРМАНИЯ»

Над морем нависли черные тучи, ветер все выше поднимал холодные волны Северного моря, ежеминутно готова была разразиться гроза, которая на море вдвое страшнее и опаснее, чем на суше. Даже бывалые моряки с опаской поглядывали на приближение этого страшного явления природы.

Прекрасно оснащенный пароход, направляясь через Па-де-Кале в Лондон, боролся с разыгравшейся стихией. Пенящиеся волны с шумом обрушивались на борт корабля, то высоко поднимая судно над бурным морем, то бросая его в бездну.

Матросы, четко исполняя команды капитана, держались за снасти. Геркулесовского сложения капитан, рискуя быть смытым волной, не сходил с кормы. Железной рукой правил он пароходом, стараясь держать «Германию» — так называлось судно — подальше от берега, так как она находилась в самом опасном месте Северного моря.

«Германия» приближалась к острову Шернес; до лондонских доков было уже недалеко, но казалось, пароходные колеса работали вхолостую — ветер и волны противодействовали их силе. Раскаты грома заглушали голос капитана. Стена дождя обрушилась на и без того промокших до костей матросов.

Опершись о переднюю мачту «Германии», на палубе стоял высокий красивый господин, без страха и смятения глядя на происходящее. Дождь насквозь промочил его темный плед, накинутый на плечи, и надвинутую на глаза шляпу с широкими полями. Правой рукой он держался за мачту; казалось, буря, свирепствовавшая вокруг, и борьба стихий доставляют ему какую-то радость, так спокойно и беззаботно смотрел он на разъяренное море, которое каждую секунду грозило гибелью и ему и его кораблю.

«Германия» приближалась к тому месту побережья, где (в то время, когда происходит наш рассказ) недалеко от шлюза Екатерининского дока находились лоцманский и казенные дома Лондонского порта.

Несколько таможенных чиновников и морской офицер стояли на берегу возле катера, на котором обычно подъезжали к прибывающим кораблям, но в который боялись сесть, так как сегодня даже лоцманы со страхом и молитвой принимались за свою опасную работу.

— Странно,— проговорил один из таможенных чиновников, глядя в подзорную трубу,— название корабля не соответствует флагу.

— В самом деле,— согласился другой.— Посмотрите, пароход уже ясно виден: «Германия» — и бразильские цвета на флаге. Ну, если буря не справится с ним, посмотрим, что на нем находится… Какое великолепное оснащение! Одна, две, три… шесть пушек на борту.

Офицер, стоявший возле катера, стал еще внимательнее всматриваться в подзорную трубу. Пароход, целиком окрашенный в черный цвет, казался издали каким-то чудовищем, боровшимся с волнами.