Гренадская революция. США против карибского социализма - [18]

– неофициальная часть законодательного совета должна быть полностью выборной

– если все же члены неофициальной части совета будут назначаться губернатором, то выдвигать их должны выборные депутаты местных советов

– ни один из неофициальных членов законодательного совета не должен быть одновременно членом исполнительного совета

– Лондон должен согласиться на создание Вест-Индской федерации.

Вуд решил по-своему и предложил, чтобы в составе законодательного совета были губернатор, семь официальных назначаемых членов (т. е. представителей чиновничества), три назначаемых «неофициальных» члена и лишь пять избираемых лиц. В 1924 году неторопливый Лондон согласился с рекомендациями Вуда и они были введены в действие начиная с 1925 года.

Таким образом, пролитая гренадцами за Англию кровь оказалась напрасной. Англичане лишь согласились в 1925 году немного, что называется косметически, подправить конституцию Гренады, разрешив избрание меньшинства членов Законодательного совета. Большинство по-прежнему назначалось губернатором. В выборах имело право принять участие лишь 3.25 % гренадского населения[43]. Избиратель должен был быть мужчиной старше 21 года (или женщиной старше 30 лет), англичанином (или британским подданным), иметь доход не менее 30 фунтов в год или владеть имуществом на сумму более 150 фунтов. Кандидат в члены совета должен был быть исключительно мужчиной с доходом не менее 200 фунтов в год или владеть собственностью на сумму более 500 фунтов.

Таким образом, все рабочие и крестьяне опять оказывались за бортом избирательного процесса. Светлым пятном в этой «конституции 1925 года» было предоставление избирательного права женщинам, но имущественный ценз фактически сводил это на нет.

К тому же губернатор получил право вето на все решения Законодательного совета, так что власть представителя Великобритании на острове даже возросла.

Ассоциация за репрезентативность сочла свою «историческую» миссию выполненной. Хотя правильнее было бы говорить о той самой горе, которая родила мышь.

В 20-е годы лидером негритянского протеста в Вест-Индии стал уроженец Ямайки Маркус Гарви. Он родился в многодетной семье[44] в 1887 году и с ранней юности трудился: то в типографии, то на банановых плантациях Коста-Рики. У отца была неплохая библиотека, и Маркус увлекся чтением самых разных книг. В 1912–1914 годах Гарви жил в Лондоне, где посещал колледж по специальностям философии и юриспруденции, а также сотрудничал в местной печати и выступал на разные темы в Гайд-парке.

Маркус Гарви (1887–1940)

Целью Гарви была борьба за права негров не только в Вест-Индии, но и во всем мире. Вернувшись в 1914 году на Ямайку, он организовал там политическую общественную организацию – Универсальную ассоциацию за улучшение положения негров (английская аббревиатура UNIA)[45]. В 1921 году организация провела международную конференцию в самом престижном месте Нью-Йорка – Мэдисон Сквер Гарден. В мероприятии участвовали более 50 тысяч человек, а в самой UNIA насчитывалось 65 тысяч членов, регулярно плативших взносы.

Обосновавшись в Нью-Йорке, Гарви публиковал начиная с 1919 года газету «Негритянский мир». В октябре того же года он едва пережил покушение, но в августе 1920 года в UNIA было уже 4 миллиона членов. Причем самыми активными членами были эмигрировавшие в США выходцы из Вест-Индии, особенно ветераны Первой мировой войны. Девизом организации был слоган «Одна цель, один бог, одна судьба».

Гарви пытался создать в США и Вест-Индии негритянские предприятия, которые могли бы производить все товары повседневного спроса для темнокожего населения по приемлемым ценам.

Правда, путь по улучшению положения негров, избранный Гарви, был утопичным. Он был убежден, что все негры должны вернуться из Америки на историческую родину в Африку. Для этой цели он избрал Либерию, куда американское правительство пыталось выпихнуть негров еще до отмены рабства в США в 1863 году. Начиная с 1920 года организация Гарви пыталась строить в Либерии дороги, порты и фабрики, чтобы создать экономическую базу для будущих переселенцев. Однако уже в середине 20-х годов ему пришлось отказаться от своих прожектов, так как европейские державы сами имели виды на Либерию и не желали видеть там никакого реально независимого государства негров.

У Гарви было довольно странное по тем временам отношение к коммунистической идеологии. Лидер мирового движения негров полагал, что коммунизм полезен только для белых, а вот возможности для роста социального статуса негров он будет только сужать. Компартия США (единственная партия белых, допускавшая тогда в свои ряды негров), по его мнению, лишь хочет использовать законное недовольство негритянского населения для захвата власти, но власть это все равно останется «белой». Гарви описывал свои взгляды на коммунизм следующим образом: «Это опасная теория экономических и политических преобразований, так как она стремится передать власть в руки отсталых белых масс, которые не смогли преодолеть своих укоренившихся предрассудков против негров и других небелых народов. Возможно это и хорошая вещь для них (т. е. для белых – примечание автора), но это плохо для негров, которые попадут под власть наиболее отсталого и зараженного предрассудками класса белой расы»