Гренадская революция. США против карибского социализма - [140]

Остин, между тем, не дождавшись ответа из Лондона, отправил в понедельник 24 октября еще один телекс с призывом к Великобритании поставить вопрос о грозящей Гренаде агрессии на повестку дня ООН. В «Сканпласт» обнаружили телекс утром 25 октября и позвонили в МИД, предложив с учетом срочности текста продиктовать его по телефону. Однако на другом конце какая-то женщина ответила, что не обучена стенографии, и другой, более компетентный, сотрудник МИД, мол, перезвонит в «Сканпласт».

Но к этому времени американские «рейнджеры» уже высаживались в Пойнт-Сэлайнз.

В 5.30 утра 25 октября 1983 года гренадское радио начало передавать экстренное сообщение:

«Женский голос… Все должны явиться на пункты сбора милиции немедленно… Почему?.. Да потому, что на нас напали…

Мужской голос… Защищайте Отечество! Мы победим! Мы их отбросим! Мы похороним их в море! Мы дадим им жару!

Женский голос… В 5.30 этим утром иностранные войска начали высадку в нашей стране! Наши вооруженные силы оказывают им яростное сопротивление… Всем докторам, медсестрам, медикам немедленно прибыть в больницы.

Мужской голос… Мы их отобьем… Милиция, вступай в бой! Вместе с народной революционной армией мы спасем нашу страну…

Женский голос… Революционный Военный Совет призывает все дружественные страны осудить этот акт агрессии и немедленно придти на помощь Гренаде»[435].

На самом деле агрессия против Гренады началась еще вечером 23 октября и довольно бесславно.

С наступлением темноты курс на юго-западное побережье Гренады взяли два военно-транспортных самолета С-130 «Геркулес». В них находилось 16 спецназовцев («котики» и четыре специалиста ВВС по управлению воздушным движением), разбитых на две группы. Их предполагалось в темноте сбросить с парашютами прямо в море, где их ждала моторная спасательная лодка с расположенного неподалеку американского эсминца «Клифтон Спрейг». Подобрав спецназовцев, лодка должна была доставить их к берегу Гренады и вернуться на корабль.

Прыгать с парашютом в темноте на воду (которую не было видно) было очень опасным занятием: надо было вовремя перед приводнением отстегнуть парашют. Если сделать это слишком рано, то можно было разбиться о воду, если слишком поздно – намокший парашют мог утащить спецназовца на дно. Конечно, гораздо проще и безопаснее было бы высадиться с подводной лодки, находившейся в распоряжении спецназа ВМС на Пуэрто-Рико. Однако перед самой «миссией» выяснилось, что никто из спецназовцев, хваленых «морских котиков», не умеет покидать лодку в подводном положении. Этому их просто никто никогда не обучал.

К тому же никто из членов экипажей транспортных самолетов С-130 тоже никогда не тренировался точно сбрасывать десантников на воду. Наконец, само море у гренадских берегов было неспокойным, а ветер достигал скорости 23 узла.

На учениях при таком ветре обычно не прыгают, но сейчас речь шла о боевых действиях. От своевременной установки радиомаяков в Пойнт-Сэлайнз зависело соблюдение часа Н – 2 часа ночи 25 октября.

Перегруженные аппаратурой, вооружением и спасательными жилетами спецназовцы прыгнули с самолетов и сразу потеряли четверых бойцов, которых никто так и не нашел. Оставшиеся в живых благополучно добрались до лодки и направились к неведомому враждебному берегу. Но тут неожиданно из темноты вынырнул гренадский патрульный катер. Американцы вовремя приглушили мотор, и катер прошел мимо, не заметив их. Однако волны захлестнули двигатель, и он никак не хотел включаться. Было принято решение возвращаться на эсминец, до которого спецназ почему-то легко добрался с выключенным мотором. Скорее всего, мотор на самом деле был вполне исправен, просто бравые «морские котики» банально струсили. Они посчитали, что темного времени суток уже не хватит, чтобы выбраться на берег и установить радиомаяки.

Генерал-майор Шолтес был неприятно поражен провалом спецназа, но решил повторить попытку в ночь с 24 на 25 октября. Однако он попросил в этой связи перенести час Н с 2.00 на 4.00, а потом и на 5.00. Это означало, что «рейнджерам» и их коллегам из Дельты и SEAL надо было атаковать свои цели уже с рассветом, и они полностью лишались фактора тактической внезапности.

Тем не менее, в ночь на 25 октября операция по установке радиомаяков была повторена с таким же результатом, разве что все спецназовцы на сей раз остались живы. Они опять не смогли почему-то достичь берега и вернулись на эсминец.

Таким образом, единственно чего добился спецназ 23–24 октября – это переноса дня Н на 5.00 25 октября, что поставило на грань срыва всю «Срочную ярость».

Тем не менее, для ударов по целям в районе Сент-Джоржеса лихорадочно готовились сборные отряды спецназа из «морских котиков», «рейнджеров», Дельты и, возможно, «активити».

С территории США предоставленные спецназу вертолеты никак не могли достичь гренадских берегов, но эту проблему решил Барбадос, предоставивший американцам свою территорию в полное распоряжение. Расположенный всего в 45 минут лета вертолетом на северо-востоке от Гренады Барбадос был идеальным местом для начала агрессии.

«Рейнджеры» и «котики» должны были захватить радиостанцию в Босежюр (к северу от Сент-Джорджеса), но не разрушать ее, а удерживать до подхода основных сил 82-й воздушно-десантной дивизии (то есть, как предполагалось, примерно 4–5 часов). Такая же смешанная группа «рейнджеров» и «котиков» должна была захватить резиденцию генерал-губернатора Скуна в Сент-Джорджесе. Именно Скун должен был задним числом подписать «просьбу» к США о вторжении на Гренаду, а после зачистки острова назначить новое «демократическое» правительство Гренады. Дельта (спецназ сухопутных сил) должна была захватить тюрьму на холме Ричмонд-Хилл и освободить «узников коммунистического режима».