Гренадёры - [77]

Я всегда побаивалась главного секретаря ЗОГа, и сейчас жутко радовалась тому, что нахожусь по одну сторону баррикады. Бедные адвокаты, не знаю, что у них произошло, но от Вальтера пощады они точно не дождутся.

Босвелл являл собой маленький провинциальный городок, окруженный со всех сторон горами и лесом. Запах хвои и прелой листвы, особенно четко ощущаемый во время дождя, сильно отличал его от смрада пыльных городов. Здесь были широкие вымощенные булыжником улочки, по одной стороне которых располагались маленькие аккуратненькие дома. Смотря на эти причудливо искривленные домики, я вспоминала сказки про лесных эльфов и гномов. Да, пожалуй, именно в таких домиках жили бы семеро гномиков из детской книжки. Стальные рыжеватые крыши, овальные двери и окна со скромными цветами, растущими в ящиках на подоконниках, скамеечки и вьющийся из труб дымок. И в самом деле прям, как в сказке! Лишь только Босвелл почему-то казался сказкой с печальным концом. Возможно, виновата промозглая погода, но во всем городе царила гнетущая атмосфера. Печально стучащий по мостовой дождь, ветер, срывающий засохшие листья, и грозно возвышающиеся горы только усугубляли ее. У меня в голове назойливо звучала одна и та же мелодия. Мелодия до боли знакомая, но я никак не могла ее вспомнить. Я пыталась поймать ее, но она быстро ускользала, оставляя меня в неведении. И стоило мне про нее окончательно забыть, как она появлялась вновь. Мелодия, по каким-то загадочным причинам настойчиво ассоциирующаяся у меня именно с Босвеллом. «Но что за мелодия? Почему она у меня вызывает ассоциации с городом, который я впервые вижу?» — эти мысли не давали покоя. Одно я поняла точно: музыка, звучащая в моей голове, заставляла болезненно сжиматься сердце. Не люблю я грустные сказки.

В который раз меня слегка толкнуло ручкой зонта в плечо. Ох уж этот Вальтер, ему дороги мало? Зачем каждый раз ко мне прижиматься?

— Пришли, — объявил секретарь, останавливаясь напротив бордюра, от которого шла каменная дорожка к трехэтажному дому.

По сторонам дорожки стояли высокие уличные фонари с чугунными скамейками, блестящими от дождя. Над входом в гостиницу возвышался козырек, на котором располагалась ржавая статуя человека под зонтом. «Очень актуально, особенно с такой погодкой», — подумала я. Никаких опознавательных табличек я не увидела. Любопытно, как Вальтер решил, что здесь находится гостиница? Может, это частные владения? Узнать мне предстояло очень скоро: мужчина проследовал внутрь.

«Капитальный ремонт тут бы не помешал», — была первая моя мысль, когда я оказалась в холле гостиницы. Зеленоватые стены с облупленной штукатуркой и следами неоднократных потопов, выцветший от времени деревянный пол, пыльные занавески и лестница с прогнившими ступеньками, неумело прикрытыми облезлым ковром. Тяжелая кованая люстра со стеклянными плафонами, висевшая посреди холла, откровенно болталась на соплях, лично я бы не рискнула под ней пройти. Единственное, за что можно было похвалить обстановочку, была мебель. И мебель, надо сказать, высшего качества. Пара деревянных, отполированных до блеска столов и стульев стояли возле нечищеного камина. Прямо перед нами находилась добротного вида стойка. Книга постояльцев была раскрыта и усыпана скрепками и другими канцелярскими товарами. Рядом располагался медный звоночек для вызова персонала. Как и улочки городка, гостиница пустовала. Вид у нее был такой запущенный, казалось, здесь давно никто не останавливался.

Вальтер, отряхнув зонт, повесил его на стоявшую рядом вешалку. Почистив от микроскопической грязи костюм, поправив очки и затянув потуже галстук, мужчина прошел к стойке. Бросив на него взгляд, я, к своему удивлению, обнаружила, что левое плечо секретаря промокло. Чудно, ведь мы шли под зонтом и весь остальной костюм у него сух? Тут до меня внезапно дошло. На моем дождевике не было ни капли. Те толчки, которыми меня награждали всю дорогу, были по причине того, что мужчина старался прикрыть меня от дождя. Зонт маленький, на нас двоих его не хватало. Что ни говори, а воспитание у Вальтера было высший класс.

Позвонив несколько раз, после каждой пятисекундной паузы, секретарь брезгливо вытер руку. «Третий платок», — мысленно сделала я пометку.

— Иду-иду, — послышалось из прохода за стойкой. К нам вышел усатый мужчина в черном фартуке. — Слушаю.

— Здравствуйте, — сдержанно поздоровался Вальтер. — Мы бы хотели получить комнаты. Западное отделение гренадеров должно было заказать для нас номера. Я полагаю, вы осведомлены?

— Разумеется, господин Вальтер Рант и госпожа Акира Фенвик, — щуря глаза, прочитал мужчина с какого-то листочка. — Для вас приготовлен третий номер, на втором этаже.

— Один номер?

— Да, но не переживайте, там имеется две кровати и ширма для юной госпожи, чтобы ее не смущать.

— Юную госпожу трудно чем-либо смутить, — заверила я его, чуть ли не на руках затаскивая Ландыша в холл. Мужчина сдержанно кашлянул, а Вальтер наградил меня укоризненным взглядом.

— Пожалуйста, простите меня за неучтивость, господин Вальтер. Постояльцы у нас теперь редкость, мы скоро совсем разучимся их принимать, — вздохнул мужчина, беря наши чемоданы. — Так вы и есть те самые господа из большого мира? Это правда, у нас ходят слухи, вы приехали по поводу наследства достопочтимого господина Соверена?