Греховный поцелуй - [18]

Шрифт
Интервал

Эванджелина привалилась к благословенно прочной дверной раме и прислонилась головой к дереву, стараясь восстановить ритм дыхания и успокоить сердцебиение.

Убедившись, что ей это удалось, она сделала шаг в коридор.

— Покидаете меня так скоро? — раздался низкий голос из тени за ее спиной.

Она вскрикнула и резко повернулась, прижимая руку к груди. Блестящие глаза мистера Лайонкрофта смотрели на нее из мрака. Это было уж чересчур для ее взбудораженных нервов.

— Как вы здесь оказались? — ухитрилась она спросить, задыхаясь и с трудом подбирая слова.

— Это мой дом.

Сельская простушка, она оказалась одна в темноте в обществе… волка.

— Снова заблудились, мой маленький ягненочек? — послышался низкий насмешливый голос.

Она вздрогнула. Конечно, волк. Кто же еще?

Откуда-то из темноты послышался скрип стула по полу, потом неуклонно приближающиеся неторопливые шаги. Эванджелина попятилась в относительную безопасность пустого коридора.

Но он перехватил ее прежде, чем она успела скрыться бегством.

И снова она оказалась припертой к стене, а спина ее упиралась в деревянную панель. И все же на этот раз ее удерживали не руки, сжимающие запястья, а жар его взгляда. Его глаза блестели в темноте, отражая трепетный свет свечи, и смотрели на нее неотрывно, даже не мигая. К этому моменту Эванджелина уже поняла, что Лайонкрофт очень разгневан, но было слишком поздно. Его ладони упирались в стену по обе стороны от ее головы.

— Я… я хочу обратно в свою спальню, — пробормотала она, запинаясь, беспомощно глядя на него.

Он усмехнулся. Мрачно. По-волчьи. Тревожно. Но ничего не сказал.

Ей хотелось, чтобы ее слова звучали убедительно и твердо, но сама она расслышала в них страх и нерешительность.

— Неужели? — спросил он, приближая лицо к ней, и его намерения были ясны. — Как раз когда ночь начинает становиться интересной?

Эванджелина сжала губы и попыталась вжать голову в твердую, неподдающуюся поверхность стены.

— Не целуйте меня в гневе, — прошептала она. Ее видения в достаточной степени убедили ее в том, насколько может быть опасен вспыльчивый и агрессивный человек — такой, как ее отчим. Она не хотела стать жертвой насилия, любого насилия любого мужчины, находящегося под воздействием алкоголя или ярости. Никогда!

— В гневе? — тихо повторил Лайонкрофт, опуская голову так, что его дыхание коснулось ее щеки.

Нервы ее были на пределе, особенно теперь, когда она чувствовала исходящий от него влажный жар, растекавшийся по ее коже. Он снова усмехнулся.

— Но мне очень приятно ваше присутствие, ягненочек. И надеюсь, что ваши сладкие поцелуи заставят меня забыть о гневе.

Он приблизил губы к ее разгоряченной щеке, и его дыхание обожгло ее скулу, мочку уха и обнаженную шею.

Ее предательское тело извивалось, зажатое между жесткой стеной и его не менее жесткой грудью. Внезапно ее охватило сильное желание, чтобы его губы прижались к ней, чувство самосохранения требовало от нее бегства, пока это было еще возможно.

Но она не торопилась бежать. Не могла. Ей хотелось, чтобы их тела соприкоснулись. Возможно, она хотела этого даже больше, чем он.

Губы Эванджелины невольно приоткрылись, но она не стала их сжимать намеренно.

В его глазах блеснула радость победы. Плутоватая улыбка преобразила его, превратив из мрачного загадочного затворника в торжествующего победу соблазнителя. Она вспыхнула, услышав свой внезапный стон, означавший готовность сдаться, чего она вовсе вначале не предполагала. Он выиграл. И знал, что выиграл. И все же не спешил ее поцеловать.

Ток ее крови гремел в ушах.

— Пожалуйста!

— Что «пожалуйста»? — спросил он, и в его дыхании она ощутила пряное обещание. — Пожалуйста, уйдите?

— Пожалуйста, поцелуйте меня, — ответила она шепотом, ненавидя себя за то, что попросила об этом. Но он не стал комментировать ее неожиданную просьбу.

Он еще ниже опустил голову, так, что его губы прошлись по ее коже — медленно, дразня, убеждая, покоряя — от впадинки под ухом, вдоль всего подбородка, пока не достигли бурно бьющейся жилки по другую его сторону.

Не было никаких видений. Но Эванджелина не могла заставить себя обеспокоиться этим. Она не могла сделать ничего, кроме как извиваться под его нажимом, пока его бедра не рванулись к ней и он еще крепче не прижал ее к себе. Ее отяжелевшие груди теперь были распластаны на его груди. Она с трудом втягивала воздух, чувствуя, что слышит биение его сердца, столь же бешено скачущего в лихорадочном возбуждении, как ее собственное.

Его губы легко коснулись ее губ — один раз, дважды, трижды. Он играл с ней. Испытывал ее, искушал, дразнил, заставляя желать его поцелуев, и это продолжалось, пока она уже не была способна устоять на месте. И вот в следующее мгновение его губы оказались прижатыми к ее полураскрытому рту и она позволила своему языку скользнуть между его губами и почувствовать его вкус. Все изменилось.

Со стоном, похожим на рычание, он впился губами в ее рот. Жаркими. Влажными. Требовательными и настойчивыми. Его пальцы распластались по стене по обе стороны ее головы, но мускулы на его плечах трепетали, будто требовалась вся сила его воли, чтобы не позволить своим рукам дотронуться до ее тела.


Еще от автора Эрика Ридли
Слишком грешен

Уединенный особняк на берегу моря — новое место заточения юной леди Сьюзен Стэнтон. Тихий, спокойный замок? Или настоящий лабиринт увлекательных и опасных тайн?Сьюзен лучше держаться подальше и от каких-либо тайн, и от лихого красавца Эвана Ботуика, промышляющего контрабандой. Но однажды она случайно раскрывает чужой секрет, который может стоить ей жизни.И единственный, кто в силах помочь Сьюзен, — непредсказуемый красавец Эван, с первого взгляда страстно полюбивший лондонскую дебютантку…


Рекомендуем почитать
Поцелуй меня, Катриона

Юная итальянка Катриона Сильвано всю жизнь мечтала о том, как будет выступать перед самой изысканной европейской публикой. И она не променяла бы свою мечту ни на что, если бы в ее жизнь не ворвался словно вихрь Питер Карлэйл, обаятельный англичанин, аристократ до мозга костей. Талантливая певица встает перед выбором: что предпочесть – страсть или исполнение мечты…


Безумство любви

У смертного одра деда шотландка Сабрина Веррик поклялась исполнить его последнюю волю — позаботиться о младшем брате. Однако как сделать это, если родной дом разграблен английскими завоевателями, нет ни гроша в кармане и все, чем она жила раньше, погибло в пожаре войны? Отважная девушка решается на безумный шаг — сделаться разбойницей и грабить богатых англичан, не испытывая и тени жалости. Но однажды жертвой прелестной грабительницы оказывается совершенно неотразимый Люсьен, герцог Камарей…


Сердце в подарок

Спасая от виселицы бандита Джейка Бэннера, Кэтрин Логан всего лишь хотела подарить ему еще один шанс, а подарила… свое сердце.


Боваллет, или Влюбленный корсар

Сэр Николаc Боваллет — потомок знатного рода и знаменитый пират. Однажды, в жестоком бою, он захватывает испанский галеон, и среди пассажиров корабля оказывается прекрасная сеньора. Бовалле и Доминика испытывают друг к другу одновременно вражду и непреодолимую страсть. Но любовь побеждает...


Аметистовая корона

Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.


Роман в стихах и письмах о невозможном счастье (Мария Протасова - Василий Жуковский)

Быть музой поэта или писателя… Что это — удачная возможность увековечить свое имя, счастье любить талантливого человека и быть всегда рядом с ним, или… тяжелая доля женщины, вынужденной видеть, из какого сора растут цветы великих произведений?.. О судьбах Екатерины Сушковой — музы Лермонтова, Полины Виардо — возлюбленной Тургенева, и Любови Андреевой-Дельмас, что была Прекрасной Дамой для Блока, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…


Дар

Брак юных Натана Уинчестера и Сары Сент-Джеймс был заключен по приказу короля, решившего навеки связать родственными узами два враждующих клана. Ему было четырнадцать лет, ей – ….Но сразу же после свадьбы супруги разъехались… чтобы встретиться лишь четырнадцать лет спустя.


Черный маркиз

Один из лучших женихов Лондона, дуэлянт, не знающий поражений, красавец — таков был неотразимый маркиз Родгар. Однако блистательный светский лев поклялся НИКОГДА не поддаваться женским чарам, НИКОГДА не связывать себя узами брака — и долгие годы свято держал свою клятву…До того дня, когда по воле короля он стал защитником графини Дианы — красавицы, в которой слились воедино прелесть прирожденной соблазнительницы и яростная независимость женщины, имевшей все основания не доверять представителям противоположного пола.


Рабыня страсти

Печальная судьба уготована юнги кельтской красавице Риган — она жертвует целомудрием ради сестры, заменив ее на брачном ложе, после чего отправляется в монастырь.Однако из убогой кельи Риган попадает в руки работорговца, а затем — в гарем. Там девушке предстоит постигнуть науку любви, а пламенный и нежный Карим-аль-Малина должен превратить ее в лучшую рабыню халифа. Но, рискуя навлечь на себя гнев восточного владыки, учитель и ученица влюбляются друг в друга.


Герцог и я

Красивый, как античный бог, и баснословно богатый Саймон Бассет, герцог Гастингс, был вожделенной добычей для всех незамужних аристократок Лондона — но не имел ни малейшего желания прощаться с радостями холостяцкой жизни.Прелестная Дафна Бриджертон отлично понимала, чтобы сделать выгодную партию, необходимо прежде всего обзавестись — пусть даже только для вида — блестящим поклонником.Так появляется в свете эта парочка. Однако лукавая судьба смеется над людской хитростью — и очень скоро «боевой союз» Саймона и Дафны превращается в подлинную, жгучую страсть, а старательно разыгрываемая ими любовь внезапно оказывается любовью истинной…