Грех - [9]

– Вон, свернете направо – и по Комсомольскому проспекту до самого конца, дальше налево по Свердлова, второй поворот в переулок Советских Чекистов – и сразу купола увидите.

– Спасибо. Да хранит вас Господь. – Рыжеволосая потупила взор.

Профессиональная богомолка явно подобрела и, обойдя машину, приблизилась к женщине.

– А вы в наш монастырь как паломница или по делу какому? – с прищуром спросила она.

– И как паломница, и по делу. – Водитель «шестерки» опустила голову.

– Чтобы замуж выйти, надо к святой Матроне Московской свои молитвы обращать, если бесплодие – то святую Ксению Петербургскую о ребеночке просить, а если муж сильно пьет – то твои молитвы только святой Вонифатий услышит! – привычной скороговоркой начала Околова.

– Ох, матушка, знали бы вы, что мои проблемы куда страшней и безбрачия, и бесплодия, и пьянства! – На глазах рыжеволосой блеснули слезы.

Слезы эти казались действительно искренними, и они не могли не тронуть даже зачерствевшее сердце бывшей заведующей гороно.

– Что с вами?

– Не хочу напрягать вас своими проблемами, – вздохнула владелица «шестерки». – Так какой поворот на улицу Советских Чекистов, второй или третий?

Валентина Борисовна задумалась… Дома у нее все равно не было никаких дел: обед на завтра сварен, квартира убрана, цветы политы. Правда, оставался любимый сериал, но его можно было посмотреть утром. Так почему бы не помочь хорошему человеку?

– А давайте я вам покажу, – улыбнулась Околова вполне доброжелательно. – Только вы меня потом до дома довезите, а то темно уже… Изнасиловать могут! Теперешняя молодежь сами знаете какая!

– Буду вам очень признательна, матушка, – рыжеволосая любезно открыла правую переднюю дверцу. – И обязательно потом отвезу туда, куда скажете.

Женщина вела автомобиль осторожно и даже неуверенно – видимо, и впрямь впервые была в этом подмосковном городке. Путь до монастыря был довольно долгим, и потому у Валентины Борисовны имелось достаточно времени утолить свое любопытство – узнать и о том, что же привело эту рыжеволосую к Свято-Покровскому монастырю, и, собственно, о ее личности.

Лариса – а именно так представилась водительница «шестерки» – оказалась русской беженкой из Киргизстана. История ее выглядела на редкость драматичной. Во время свержения президента Бакиева в стране начались погромы, притом часть их была направлена против русских. Погромщики не пощадили и церковь в предместье столицы: сам храм сожгли, священнослужители разбежались, а она с братом, бывшим церковным старостой, была вынуждена на этой самой машине бежать через всю Среднюю Азию в этот самый городок, к дальним родственникам. Родственники отказались приютить погорельцев безвозмездно, потребовали у них часть наследства, оставшегося от покойных дедушки-бабушки, в чем алчным и богомерзким родственникам было смиренно отказано. Так что теперь у бесприютных брата с сестрой оставался единственный выход – этот самый монастырь.

– На все воля Божья. – Валентина Борисовна едва не прослезилась. – Жаль только, что тем басурманам теперь нечистая сила такую силищу дала! Да разве только им? Протестантам окаянным, католикам еретическим, буддистам узкоглазым и мусульманам террористическим!

– Понимаю, что это испытание, которое послал нам Господь, – тяжело вздохнула Лариса.

– Пути Господни неисповедимы! – автоматически поддакнула богомолка.

– Мы не ропщем, мы благодарны. Брат мой и в послушание готов пойти, и постриг готов принять.

– А брат ваш теперь где?

– В Москве пока, приболел немного в дороге.

– А почему именно наш монастырь? – на всякий случай осведомилась Околова.

– А были мы тут когда-то, на праздник великий, и ваш архимандрит, отец Филарет, очень уж нам понравился. Уж такое благолепие на служении было, такое благолепие, что просто не знали мы, на небе или на земле! – воодушевленно произнесла Лариса. – Архимандрит даже удостоил к своей ручке приложиться, когда мы к кресту подходили. Ручки у него маленькие такие, сдобные и белые, словно булочки…

Машина неторопливо катила по почти пустынному полутемному проспекту. Лариса то и дело поглядывала по сторонам, силясь определить, где следует свернуть.

– Вот тут как раз и надо налево, – Околова заерзала на сиденье.

– А архимандрит Филарет там еще служит? – Блондинка включила поворотник и осторожно свернула на еще более темную улицу.

– Служит-то служит, – Валентина Борисовна поджала губы. – Да только разное про него говорят. Будто бы он с нашими басурманами общается, бизнес какой-то крутит. Знаете, сколько в наш город тут разных «черных» понаехало?

– Да ну! – Лариса едва не выпустила руль. – Не может такого быть, чтобы святой человек с нехристями бизнес крутил!

– Я-то, конечно, сама этому не верю, – продолжила богомолка. – Но то, что лукавый ныне очень силен стал, – про это даже Патриарх говорит!..

…Когда машина остановилась рядом с монастырскими воротами, Околова окончательно ощутила в Ларисе родственную душу. Статус беженки явно возвышал рыжеволосую женщину в глазах Валентины Борисовны, навевая подспудные ассоциации с первыми христианами, бежавшими от язычников. Прекрасное знание православной обрядности внушало невольное уважение. А статус брата, бывшего церковным старостой в неправославной стране, и вовсе поднимал семейство до немыслимых высот.