Грех - имя твое, женщина - [61]

Мне показалось необходимым сменить имя, перечеркнув жирной чертой все, что было ранее. Я не раз слышала, да и читала в прессе, что имя несет в себе информацию, с ним связана судьба, будущее и прошлое. Вот я и решила все это изменить.

И что самое удивительное, что это оказалось на самом деле так. Приняв другое имя, я стала вести себя несколько иначе, у меня появились новые привычки, о которых я даже думать не могла.

После оклика со стороны Макарова я продолжала двигаться по ряду, рассматривая пучки зелени, салата, петрушки и кинзы, как будто не ко мне относился вопрос. Впрочем, это так и было на самом деле. Ведь Ириной я не была уже давно. Так что и откликаться не стоило.

— Ира, почему молчишь? — меня схватили за руку и развернули.

Макаров особо не церемонился. Захотел и остановил.

За прошедшие годы ничего не изменилось.

— Вы обознались, — на удивление мой голос даже не дрогнул.

Я встретила взгляд серых глаз совершенно спокойно. Лишь из головы пыталась выгнать мысль — как же он похорошел. Макаров возмужал еще больше. В нем появился дополнительный шарм, который пусть и присутствовал ранее, но в меньшем количестве. Сейчас же он набрал силу.

— Что ты мне глупости говоришь? Я не мог обознаться. У меня фотографическая память на лица. Я тебя даже с бородой узнал бы, — мужчина начал нервничать.

— Я не Ирина, — продолжила настаивать.

— Врешь, — глаза Макарова стали колючие-колючие, словно шипы.

— Зачем мне вам врать? Меня совсем иначе зовут.

— Опять врешь. Спрашивается, зачем? — мужчин сузил глаза.

— Да не Ирина я, у меня и паспорт есть, — я полезла в сумочку за удостоверением личности, чтобы Макаров, наконец, от меня отстал. Как знала, что придется показывать паспорт, а потому взяла с собой.

— Ну-ну, — иронично протянул мужчина.

— Вот. Смотрите, — я развернула красную книжечку на главной странице.

— Дай сюда, — Макаров выхватил из моих рук паспорт.

— Эй, куда, — постаралась вернуть заветный документ. Но не тут-то было. Мужчина вцепился, как клещ.

Герман битых минут десять изучал паспорт, читая и справа-налево, и слева-направо. Правда от перемены мест слагаемых сумма не менялась. Уж я-то об этом знала.

— Это подделка, — авторитетно заявил мужчина.

— Вы в своем уме? — возмутилась. — Верните мою вещь.

Мне разве что подпрыгивать не пришлось, чтобы попытаться достать документ.

— Я сейчас тебя в полицию отведу и скажу, что ты живешь по поддельным документам, — заявил Герман.

— Да, пожалуйста. Пусть на вас как на идиота посмотрят, — ухмыльнулась. Уж я то-то знала, что паспорт настоящий.

— Наденька, у вас проблемы? — ко мне подошла наша директриса.

Наина Иосифовна была женщиной крупной и властной, с неизменным пучком на голове, и обязательной брошью на груди.

— Да вот…, - я не знала как бы побыстрее и поточнее сформулировать ситуацию, в которой оказалась.

— Ой, Герман Святославович, — женщина только сейчас рассмотрела с кем же я стою. — А вы когда собираетесь определить своего родственника к нам?

По мере того, как до меня стала доходить, о чем толковала женщина, я потихоньку начала зеленеть. Неужели мне еще раз придется столкнуться с Макаровым? Или все же не придется.

— Скажите, вы знаете эту женщину? — Герман вперил свой взгляд на директрису, видимо желая узнать все подноготные мысли женщины.

— Конечно, знаю. Это наш бухгалтер — Надежда Петровна Гладышева. А почему вы спрашиваете? — удивилась она.

— А вы точно все проверили? — продолжил допытываться Макаров. — В полицию запрос делали?

— И в полицию, и к наркологу, и даже психиатру, — деловито сообщила Иосифовна. У меня же волосы поднялись дыбом. Я-то и знать не знала, что подвергалась столь серьезной проверке. — Так в чем дело-то?

Мужчина еще несколько секунд смотрел на меня не мигая, я же ожидала продолжения. Макаров как бы нехотя протянул мне паспорт и сдавленно произнес:

— Извините, ошибся, — и, не прощаясь, быстрым шагом удалился прочь.

— Чего он хотел? — директриса стала допытываться разъяснений теперь у меня.

— Обознался. Видимо с кем-то перепутал, — пожала я плечами.

— Ой-ли, — покачала головой женщина, но более ничего не добавила к своим словам. И у меня закралось подозрение, что она все обо мне знает, но молчит, как партизан. После этого я стала еще больше уважать Залесскую. — Какая молодежь пошла неуважительная. Никакого такта нет. Ушел, даже не попрощался, — принялась сокрушаться директриса.

— И не говорите, — поддержала женщину.

— А вы уже скупились или еще будете? — перевела разговор на насущное моя начальница.

— Хотела еще черешню прикупить, но больно она дорогая.

— Вот уж точно. Цены не сложишь. А ведь скоро у нас своя будет. В дальнем конце сада есть одно дерево, там такого размера черешня бывает, — и женщина сложила пальцы так, что между ними проскочит маленькое яйцо. — Я тебе покажу. Только надо будет успеть сорвать, а то соседские мальчишки еще чуть ли не зеленой обносят.

И мы заговорили на тему сада, что нужно подлатать забор и ограничить доступ посторонних лиц на территорию интерната. А после и вовсе распрощались, отправившись каждая по своим делам.

У меня из головы не выходили мысли по поводу того, кого же из родственников должен определить Макаров к нам в интернат.