Грех и невинность - [52]
Джейн задрожала.
— Я… э… это из-за того, что ты… проделывал все эти вещи. То, что мы видели в клубе. Я… я не знаю, что со мной будет, если ты проделаешь это со мной.
— Что именно? Оставлю на твоем теле синяки? Я никогда этого не сделаю. Клянусь!
— Я не о том. Я привыкла лежать под своим мужем и направлять свои мысли куда-нибудь далеко-далеко…
— Ш-ш-ш… — Кристиан приложил палец к губам Джейн. — Я — не он.
— Но я совсем ничего не знаю о… о занятиях любовью.
Кристиан провел пальцем по опухшей от поцелуев нижней губе Джейн, заставив ее и вовсе окаменеть от напряжения. Она не могла пошевелиться. Лишь лежала и терпела. Очевидно, жестокость последовала за ними и в спальню, и Кристиан превратил чудесное действо в нечто ужасное и пугающее.
— Нам не обязательно заниматься любовью, дорогая. Но мне очень хотелось бы обнять тебя.
— Обнять?
— Да. Я буду лежать рядом и крепко прижимать тебя к сердцу, — пообещал Кристиан. — Мне доставит это удовольствие. — Он подцепил пальцем золотистый локон.
— Х-хорошо.
Кристиан нежно обнял Джейн за талию. От нее исходил аромат роз и сандала. Нежный аромат лепестков розы напомнил Кристиану ту ночь, когда он впервые встретил Джейн. Ему было тогда семнадцать. Он стоял на террасе дома и вопреки запретам курил сигару. А она вышла на улицу из гостиной — копна золотисто-рыжих волос и огромные карие глаза.
Тогда она убежала от него. Но сейчас Кристиан не собирался ее отпускать.
Он вновь накрыл губы Джейн своими и целовал ее до тех пор, пока у обоих не сбилось дыхание, а спина Кристиана не покрылась капельками пота.
— Тебе ведь нравится, правда?
— Да. — Джейн посмотрела на Кристиана. — Я хочу, чтобы ты получил удовольствие.
Она предлагала ему свое тело, и от мысли об этом у Кристиана разрывалось сердце.
— Я догадывался, что твои поцелуи будут такими горячими, — пробормотал он. — После всех наших жарких споров я просто не мог не понять, что вместе мы произведем взрыв.
Джейн, сдвинув брови, смотрела на Кристиана.
— Поэтому ты говорил мне все эти непристойности? Чтобы заставить меня разгорячиться?
Кристиан намеревался ее поддразнить, и вот теперь, когда Джейн охватило негодование, в ее глазах вновь начал разгораться огонь.
— Хочешь сказать, ты приходила в возбуждение, когда злилась на меня?
— Ты всегда говорил совершенно ужасные вещи.
— В самом деле? Не помню.
— На твои высказывания у меня просто… просто не было достойного ответа.
— Но мне всегда казалось, что ты его обдумываешь. — Кристиан провел пальцем по плечу Джейн и коснулся ее шеи в том месте, где из ворота халата выглядывала нежная кожа цвета слоновой кости.
— Твои слова никогда не выходили у меня из головы. Они всплывали в моей памяти в самый неподходящий момент. Например, за завтраком, когда я подавала отцу тарелку с ветчиной. Или во время обеда с викарием. Я…
— И что же такого скандального я тебе говорил? — Кристиан попытался сделать вид, что негодует. — Ничего не могу припомнить.
В карих глазах Джейн вспыхнул огонь.
— Ты говорил, что женские соски набухают от возбуждения. Ты произнес эти самые слова на террасе, когда твоя семья устраивала званый ужин.
— А… начинаю вспоминать. Воздух был прохладный, и твои восхитительные соски напряглись от холода.
Джейн гневно сверкнула глазами.
— А еще ты говорил, что некоторые мужчины целуют женщин там… внизу. Ты в подробностях описал, как это происходит. — Щеки Джейн стали пунцовыми. — И вот эти срамные разговоры я припомнила в присутствии викария!
Кристиан рассмеялся:
— Ты решила, что раздражена. Но на самом деле тебя охватило возбуждение, дорогая.
Каждая беседа с Джейн Бомон напоминала Кристиану падение в куст ежевики. Уколы сыпались на него со всех сторон. Но вместо того, чтобы вырваться на свободу, он каждый раз глубже зарывался в колючие ветви. Странно, но ему нравились язвительные замечания Джейн. Очевидно, она испытывала похожие чувства.
— Хулиганка.
Восхитительный румянец спустился по шее Джейн и окрасил нежной краской грудь.
— Вовсе нет…
— Ты сама этого не осознаешь, потому что склонность к авантюрам скрыта слишком глубоко. — Кристиан подмигнул точно так, как делал это много лет назад. — А теперь, когда ты призналась, что мысли обо мне всегда были с тобой, я хочу вытащить на свет ту озорную Джейн, с которой мне так хочется поскорее познакомиться.
Она сказала слишком много. Сказала ему правду. Джейн не понимала, что она, на протяжении многих лет видевшая мучающуюся от неразделенной любви мать, сгорает от страсти к Кристиану Сатклифу.
— Она тут? — спросил Кристиан, распахивая полы ее халата.
Соски Джейн, которых коснулся прохладный воздух и обжигающий взгляд Кристиана, тут же напряглись и затвердели.
— Ночной сорочки нет, — заметил он.
— Я… э… она на кровати, — запинаясь, произнесла Джейн. — Под нами.
— Самое для нее место.
Кристиан походил на записного развратника, когда улыбался так, как сейчас. Сердце Джейн совершило головокружительный кульбит, когда губы Кристиана спустились к ее груди. Прикосновение мягкого языка, колючей щетины и шелковистых волос… Это было чересчур.
Кристиан втянул губами левый сосок Джейн. Она замерла под ним в ожидании боли, но ощутила лишь, как язык мужчины описывает чувственные круги вокруг тугого ореола. Джейн и представить не могла, что это может быть так…
Юная прекрасная куртизанка Энн Беддингтон идеально подходит на роль любовницы богатого вельможи и готова скрасить одиночество аристократа-затворника Девона Одли, герцога Марча. Однако под маской содержанки скрывается отчаявшаяся девушка, которой необходимо укрыться, ведь ее несправедливо обвиняют в преступлении. Энн готова поступиться честью ради собственной безопасности и покровительства герцога, — но тот отнюдь не намерен пользоваться ее беззащитностью. Девон предлагает Энн необычную сделку: она разделит с ним постель, лишь когда сможет искренне ответить на его страсть не только телом, но и душой…
С момента, как Король призвал мужа леди Элеонор в крестовый поход, она молилась о его благополучном возвращении. Находясь на Святых землях, сэр Гевин посылал домой необыкновенные богатства: гобелены, специи, масла. Но среди роскошных тканей лежала книга с изображением любовников, сплетённых в экзотической позе, о которой леди и не мыслила. Элеонор провела много одиноких ночей, мечтая, чтобы Гевин подарил ей наслаждение таким же образом. Но Гевин вернулся чужим и отстранённым, и Элеонор начинает опасаться, что потеряла единственного мужчину, которого когда-либо любила.
Юная Эмили Парр попала в плен. Там, в поместье Годрика, герцога Эссекского, девушка узнала, что ее дядя задолжал огромную сумму денег, поэтому герцог решил взять в плен его красивую племянницу и потребовать выкуп… Эмили пытается сбежать. Смелость и настойчивость девушки очаровывают Годрика, и герцог начинает смотреть на нее уже совершенно иначе. Ее фигура, волосы, губы… Дерзкий характер, жесты… Она прекрасна! Сейчас им движет только одно желание – добиться ее любви. Взяв Эмили в плен, он тоже оказался в неволе… Юна Емілі Парр потрапила в полон.
В старые времена, когда русские цари еще не ввели в моду жениться только на иноземных принцессах, Симеон Полоцкий предсказал юной Наталье Нарышкиной, что она станет любовью государя. Так оно вскоре и вышло – бедную, но красивую дворяночку взял в жены Алексей Михайлович. С тех пор род Нарышкиных был обласкан царским двором, девицы и дамы этой фамилии с удовольствием оказывались в фаворитках государей. И только прекрасная Зинаида Нарышкина противилась любви монарха – вопреки всем пророчествам! Почему – ответ в ее записках…
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Роман классика венгерской литературы Кальмана Миксата (1847-1910) «Черный город» (1910) ― его последнее крупное произведение ― посвящен эпохе национально-освободительного движения венгерского народа в XVIII веке (движения куруцев). Миксат рисует глубоко реалистическую картину эпохи куруцев во всей ее противоречивости и трагизме. На этом историческом фоне развертывается любовная фабула романа, связанная с героиней романа Розалией Гёргей. В основу романа положены события, действительно имевшие место в Сепешском крае в начале XVIII века.
В наказание за своенравность, герцог Мендоса отправляет дочь во Францию, где ей надлежит выйти замуж за графа де Сансер. Ремика вынуждена подчиниться воле отца, но это не мешает ей искать способ – избежать нежелательного брака. Ремика и не подозревает, что её будущий супруг подсунул вместо себя пастуха, который обладает отвратительными манерами и едва может выдавить из себя пару слов. Когда подмена раскрывается, Ремика приходит в бешенство. Она требует наказания графа. Она готова на всё, чтобы отомстить, даже женить его на себе обманом.