Греческие каникулы - [3]

— Тони, останьтесь, пожалуйста, — вдруг жалобно попросила она. — Простите, если сможете, мою бестактность, просто неважно себя сегодня чувствую. Не знаю, в чем дело. Возможно, из-за смены часовых поясов меня преследуют какие-то нелепые страхи.

Тони испытующе посмотрел на нее. Его взгляд был холодноват, губы поджаты — видимо, все-таки обиделся. Однако, немного помедлив, он снова опустился рядом с ней и взглянул на Лиз уже более дружелюбно.

На него умоляюще смотрела не самоуверенная дамочка, готовая приобщить к своей коллекции еще одного любовника, не королева пляжа, а растерянная и напуганная женщина, которая вот-вот расплачется. Ее губы предательски растянулись, глаза наполнились слезами, даже кончик симпатичного носика с веснушками слегка покраснел. Нет, это уже слишком! Женская слабость всегда действовала на Тони обезоруживающе. Сколько раз он попадался в подобную ловушку! Прощал, жалел, вытирал слезы с нежных щечек своим большим клетчатым носовым платком. А в итоге бедное трогательное существо оказывалось расчетливой хищницей, которая пыталась отнять у него все. Даже самое дорогое — его сына…

— Тони, у меня в этом цветущем раю ну просто паранойя развивается. — Лиз все еще чувствовала себя виноватой и принялась неловко оправдываться за свою резкость. — Повсюду чудятся наемные убийцы, покушения на мою жизнь и прочая чепуха. Наверное, еще не успела как следует отдохнуть. Скоро даже в огромных амфорах на территории «Фортуны» буду видеть ядовитых змей и скорпионов. А что? В эти сосуды даже тощенький труп среднего роста можно засунуть…

— Вы профессиональный детектив, миссис Кэнди? — улыбнулся новый знакомый.

— Нет, что вы, работаю воспитательницей в детском саду, — пробормотала Лиз и покраснела.

Врать она не любила, но что поделать… Ей страшно не хотелось рассказывать случайному знакомому о своей настоящей работе, о проблемах в ней, о своем боссе и его мерзком характере. Она так устала от всего этого дома! Для этого и сменила обстановку. На отдыхе допустим только легкий флирт и такая же легкая, ни к чему не обязывающая болтовня.

— О, да ваш детсад — явно для продвинутых детей, миссис Кэнди! — громко рассмеялся Тони. — Мифы древних греков, наверное, детишкам читаете, вот вас детские страхи и преследуют. К тому же вы, похоже, женщина с воображением. Можете такое нафантазировать… Уже полвека лавры Агаты Кристи не дают покоя дамам всего мира. Каждая наверняка думает: а я чем хуже старушки Агаты? Знаете что? А не попробовать ли вам писать детективы? Или на худой конец триллеры. Когда у детишек в детском саду послеобеденный отдых. Мой психоаналитик говорил, что сочинительство очень помогает при расстроенных нервах.

Он насмешливо взглянул на Элизабет. Воспитательница детского сада! Как же! Врать эта богатая дамочка явно не умеет. У воспитательниц детского сада не бывает таких дорогих украшений. И тем более они не надевают их на пляж. Серьги с бриллиантами и изысканный кулон на двойной цепочке от Картье… Видать, такая же любительница дорогих побрякушек, как Джессика. Вообще-то обычной воспитательнице не по средствам пускаться в такое далекое путешествие. Отдых на европейских курортах — развлечение для богатых. Так что могла бы придумать легенду и поправдоподобнее. Если уж ей так не хочется говорить о себе правду…

— Честно говоря, никакой я не воспитатель… Я топ-менеджер, — почувствовав на себе его испытующий и насмешливый взгляд, нехотя призналась Лиз. — Не хотелось говорить на отдыхе о работе. Простите меня, пожалуйста, Тони, обманывать нехорошо, я постараюсь исправиться.

Ей вдруг захотелось, нарушая все законы пляжного флирта, рассказать этому чужому человеку о себе, ничего не придумывая и не сочиняя. Никогда прежде волевая женщина Лиз Кэнди не предавалась подобной слабости. Но рядом с этим уверенным в себе мужчиной ей внезапно захотелось быть слабой. Впервые за несколько лет. И она неожиданно для себя поведала незнакомому красавцу обо всем — даже о странном попугае из отеля «Фортуна».

Тони слушал Лиз вполуха. С деланным вниманием. Так слушают мужчины красивых женщин, не придавая значения их щебетанию. Сам он тоже говорил ей что-то, отвечал на ее вопросы, рассказывал о себе, но мысли его были далеки от этого ничего не значащего разговора. Значение имело нечто совсем другое…

Он рассматривал женщину, невольно любуясь ею. Его поразило открытие: выражение лица незнакомки, изящные позы ее хорошо сложенного тела менялись чуть ли не каждую секунду. Бретелька ее купальника упала и обнажила маленькую темно-коричневую, будто замшевую, родинку на белоснежной груди. Эта родинка почему-то показалась Тони особенно трогательной и беззащитной…

Стоп, стоп! Что это с ним? Красивых женщин давно не видел? Нет, такой поворот событий ему совсем ни к чему. Зачем ему эта зеленоглазая русалка, вышедшая к нему из моря и переменчивая, как это море?

Почему он уже несколько минут смотрит на нее, не отводя глаз? Эта женщина словно завораживает его своими плавными движениями. Хотя не танцует, а всего лишь сидит рядом с ним. Вот бледные пальцы ее рук теребят полотенце. Каждый пальчик — длинный, тонкий, как у античной статуи, настоящее произведение искусства. А теперь она неловко и мило поджала под себя длинные ноги. Как неожиданно и симпатично смотрятся веснушки на ее незагорелом, словно мраморном, лице! А вот она улыбается, показывая белоснежные, правда не совсем ровные передние зубы. Легкая щербинка придает ее облику особое очарование. Как и необычный раскосый разрез зеленых «морских» глаз…