Греческие богини. Архетипы женственности - [37]
Артемида очень щепетильна в вопросах своего почитания. Она требует первую жертву от всякой добычи или урожая и очень ревниво относится к соперничеству (как и ее прекрасный братец, надо сказать). Так, она разгневалась на царя Ойнея за то, что тот не принес ей в жертву первые плоды урожая, и наслала на его царство Калидонского вепря. Царь Агамемнон поплатился за свое тщеславие, когда не только убил священную лань Артемиды, но и похвалился перед богиней, заявив, что сама Артемида не превзошла бы его в меткости. За то ему пришлось принести в жертву свою родную дочь Ифигению. Хотя, надо сказать, Артемида пожалела невинную девушку и отправила ее жрицей себе в храм, а вот семейная жизнь Агамемнона оказалась разрушенной: его жена — и мать Ифигении — убила его по возвращении домой. Так проклятье Артемиды, защитницы и мстительницы, все же сбылось. Прерогативой этой богини было приносить смерть не только легкую и безболезненную, но и неожиданную.
В классическую эпоху Артемида стала абсолютной девственницей и хранительницей целомудрия. Потому перед свадьбой ей приносится искупительная жертва. Она покровительствует девственникам греческой мифологии — в частности, Ипполиту, сыну Тесея и, конечно же, амазонкам. Полагают, что она наказала Каллисто, свою подругу и спутницу — превратила ее в медведицу за то, что та сошлась с Зевсом (по другой версии, сам Зевс превратил Каллисто в зверя, чтобы скрыть ее беременность), и убила, однако вырастила ее сына.
Это богиня диких лесов, хищников и дичи, охоты и охотников. Она соперничает с мужчинами, прежде всего со своим братом Аполлоном, то выступая на равных, то поддаваясь на «слабо» Единственным ее возлюбленным, по немногочисленным версиям считался Орион, которого она затем случайно застрелила. В дальнейшем она избегала любых романов, и молва приписывала ей лишь тайную любовь к Эндимиону (юноше, который все время спал) — и в этой истории проявляется ее смешение с лунной богиней Селеной.
Артемида была хранительницей дорог, что сближало ее и с Гекатой — хранительницей ночных путей и перекрестков. Эти богини составляли лунную триаду Артемида-Селена-Геката, которую можно представить и как триединую богиню Гекату.
Архетип
Архетип Артемиды — не из тех, воспетых прямыми последователями Юнга и классиками, что легко идентифицируются как Мать и Дочь, Вечный Подросток, Возлюбленная или Старуха, символический сновидческий образ Самости женщины или Анимы мужчины. Девственные и независимые женские образы прошли бы почти незамеченными, если бы не возникновение системы ролевых архетипов. Но Джин Ш. Болен, например, находит в Артемиде, вольной охотнице и деве, мифологическую предтечу феминизма. И мы, в русле избранного течения, будем искать, что же дает нам архетип Артемиды. Что в нем для нас такого особенного? На какое время жизни женщины приходится его расцвет? И чем он отличается от других архетипов, более обусловленных биологическими потребностями или естественными социальными изменениями в жизни женщины?
В натуральном и своем самом ярком виде архетип Артемиды просыпается в девочке с первыми проблесками самостоятельности, активной деятельности, проявления упрямой воли и стремления к достижению некоей цели. Трехлетняя богиня Артемида сидит на коленях у Зевса и — безо всякого стыда и сомнения — требует выделения себе независимой «божественной доли». В системе Э. Эриксона это может быть вторая фаза развития человека — «Автономия против стыда и сомнения», которая заканчивается как раз в 3 года «стадией сепарации». Примечательно, что именно в этот момент Артемида отделяется от матери Лето и становится самодостаточной богиней. И, возможно, мы увидим первые признаки ее архетипа у девочек как раз в этом возрасте. Другое дело, что «к ведомству Артемиды» относится и следующая стадия — «Инициатива против чувства вины», и для развития этого архетипа она также должна пройти достаточно успешно.
И все же увидеть со стороны или ясно обнаружить в самой себе ролевой архетип Артемиды чаще всего нам удается в подростковом возрасте. До нас дошли сведения, что еще девятилетних греческих девочек (вряд ли всех, скорее, таковы были традиции отдельных городов и областей) отправляли в святилища Артемиды, где они наряжались в медвежьи шкуры и учились рукопашному бою. Это как раз то время, когда сепарация от родителей (в основном матери) становится все более отчетливой и даже необходимой — тут-то и приходит на помощь и выступает на первый план архетип Артемиды. Конечно, у девочки обычно есть выбор: она может остаться Корой в объятиях матери — и ждать «своего Волка», и это традиционно наиболее приятная для семьи модель. Или же стать Артемидой, навсегда или временно, вливаясь в новые компании и сообщества, пробуя то одно, то другое, оказываясь то дичью, то охотницей.
Все это ради волюшки вольной, свободного и независимого девичества. Это время самых сумасшедших девичьих компаний, то подражающих «мальчишеским» — и жестоким, то наивно-непосредственных и игривых, но непременно подразумевающих какое-то действие, приключение, подвиг и событие. И в этом всегда есть огромная (и зачастую совершенно беспорядочно организованная) сила, нацеленная и сосредоточенная (порой абсурдная и малоосмысленная).
