Греческая народная религия - [39]

Для нас это немыслимо: ждать знамений перед битвой, когда нужно действовать быстро, или [172] же перед походом, определяемым стратегическими соображениями. Однако греки думали иначе; в противном случае, они, конечно, отказались бы от этих помех, затрудняющих военные действия. Не стоит упускать из виду и психологическое воздействие этих божественных знамений на воинов и на их поведение в бою — ведь эти воины, подобно Ксенофонту, верили в приметы. Конечно, были и такие коварные провидцы, которые толковали приметы, исходя из требований военной ситуации; были и военачальники, которые диктовали провидцам свою волю и использовали эти жертвоприношения в своих стратегических целях. В битве при Платее Павсаний, под предлогом неблагоприятных знамений, сдерживал своих воинов, пока не наступил момент, когда гоплиты могли атаковать врага с разумной дистанции. Но были и такие безоглядно верующие военачальники, которые повиновались провидцам невзирая на требования ситуации. Наиболее трагический пример — это Никий и поражение афинян под Сиракузами. Когда было принято решение отступать, случилось лунное затмение, и провидцы истолковали этот знак в том смысле, что армия должна оставаться на своем месте трижды по девять дней. Никий повиновался, и эта задержка определила их разгром.[158] И Плутарх в своей биографии Никия оплакивает безвременную смерть провидца Стилбида, поскольку после него у Никия не было больше мудрых провидцев.[159] [173]

Были такие провидцы, которые преследовали собственные интересы. Провидец Силан, которому Ксенофонт поручил узнать мнение богов относительно его плана разместить воинов в Котиоре, не дал этому намерению осуществиться, поскольку он сам хотел вернуться в Грецию.[160] В сочинении некоего военного писателя мы обнаруживаем одно очень поучительное наставление: во время осады полководец должен строго наблюдать за своими провидцами и не позволять им приносить жертвы самостоятельно, в отсутствии полководца,[161] так как они могут оказать роковое воздействие на общественное мнение.

Может показаться, что провидцы играли исключительно важную роль только во время войн, но ведь войны были очень часты в Древней Греции. В промежутках между великими войнами были еще и малые войны, которые постоянно шли в разных уголках страны. По описанию Ксенофонтом событий в Троаде[162] создается впечатление, что провидцы сновали повсюду и готовы были услужить любому, кто мог заплатить. Примечательно, что упоминаемые им провидцы были родом из слаборазвитых провинций Греции — Аркадии и Акарнании. Должно быть, в этих областях вера в предсказания была сильнее. Некоторые предсказатели достигли большой известности. Одним из них был Тисамен, принадлежавший [174] к знаменитому роду Иамидов,[163] прорицателей из Олимпии, и участвовавший в великих битвах и во время войны с персами. Он даже получил спартанское гражданство.

Если провидцы оказывали такое влияние на умы людей во время войны, то, разумеется, они обладали авторитетом в политике и в мирной жизни. Однако гораздо большим значением обладали многочисленные торговцы оракулами — «chresmologoi», которые распространяли в народе предсказания либо анонимные, либо приписываемые какому-нибудь древнему пророку вроде Мусея или Бакиса, или же какому-нибудь оракулу. Эти пророчества были не знамениями богов в ответ на жертвоприношения, а просто словами — стихами, которые люди заучивали наизусть и передавали из уст в уста. Что и говорить, это было мощное средство воздействия на общественное мнение во время подготовки какого-либо важного решения. Однако роль оракулов и провидцев в таких делах еще не получила достаточной оценки, а потому мне следует остановиться на ней подробнее. Роль оракулов в политической пропаганде сходна с той ролью, которую в наши дни играют газеты и политические памфлеты. Ниже я приведу примеры их рокового влияния.

В таком качестве оракулы впервые выступают накануне Персидских войн. Геродот рассказывает нам о том, что когда в 510 году до Р. X. [175] спартанский царь Клеомен, изгнав сыновей Писистрата, занял афинский Акрополь, то в его распоряжение попало собрание пророчеств, ранее принадлежавшее Писистратидам.[164] В них говорилось о многочисленных тяжелых ударах, которые будут нанесены спартанцам афинянами. В этой связи можно вспомнить, что Алкмеониды, политические противники Писистратидов, ими же свергнутые, обеспечили себе поддержку со стороны Дельфийского оракула, а через него и спартанцев. Что произошло, вполне понятно. Писистратиды, понимая, что самые сильные из их врагов — спартанцы, собирали эти пророчества не для собственного удовольствия, а для того, чтобы подготовить умы людей к надвигавшейся войне со спартанцами, приободрить их и вдохновить на бой с грозным противником.

Еще один пример, который можно найти у Геродота, — это история Ономакрита, известного, главным образом, потому, что он, по всей видимости, способствовал распространению орфизма. Гиппарх, сын Писистрата, изгнал Ономакрита на том основании, что другой поэт, Лас из Гермионы, уличил его в подделке: в собрание пророчеств, приписываемых Мусею, Ономакрит хотел вставить свое пророчество о том, что острова вокруг Лемноса будут поглощены морем. На мой взгляд, истинной причиной изгнания Ономакрита было не только то, что он совершил подделку. Политическая подоплека [176] этого дела прояснится, если мы вспомним, что около 512 года до Р. X. Лемнос был занят Мильтиадом (разумеется, не без согласия Писистратидов), что способствовало торговому и политическому влиянию Афин в северовосточной части Эгейского моря. А об этом Писистратиды очень заботились (напомню: они захватили Сигей в устье Геллеспонта). Такого рода пророчество было неблагоприятным для их политических планов. Изгнанный Ономакрит явился ко двору персидского царя и при помощи своих пророчеств побудил его организовать поход в Грецию. Он прочитал множество оракулов, и если среди них были неблагоприятные для персов, он скрывал их, выбирая самые благоприятные пророчества.