Греческая мифология - [58]

Энергичный, практический, проницательный Одиссей вступает в противоречие и даже соперничество с тяжеловесной мощью раннего героизма. Он, например, жестоко ссорится с Ахиллом (Од. VIII 75-77). После гибели Ахилла тот же Одиссей получает, как храбрейший, его доспехи, обойдя в этом сомнительном споре Аякса, что приводит великого героя к самоубийству. Даже в царстве мертвых Аякс не может забыть ему этой кровной обиды.

217. Аякс, Алкмена и Фетида. Фрагмент рельефа на обороте бронзового зеркала из Палестрины. Конец IV в. до н. э. Лондон. Британский музей

Ряд изложенных здесь фактов оттеняет облик героя, объясняя не совсем понятную жестокость Одиссея, не только устроившего по возвращении на родину побоище женихам Пенелопы, но приказавшего изрубить на куски и бросить на съедение псам пастуха Мелантия и предписавшего сыну Телемаху казнить неверных служанок, повесив их на одном корабельном канате, натянутом во дворе.

Жестокость Одиссея — достояние архаики, относящейся к более старому пласту мифа. В Одиссее более поздних пластов она в основном отступает на задний план, давая место совсем иному, так сказать, интеллектуальному героизму, находящемуся под неусыпным покровительством Афины.

218. Самоубийство Аякса. Неоконченная метопа из храма Геры в Пестуме. Около 560 г. до н. э. Пестум. Национальный музей

Перед нами новый тип умного, любознательного, многоопытного героя, хитрость которого направлена на познание мира с его чудесами. Эпитет Одиссея "многоумный" включает в себя разнообразную гамму переходов — от элементарной хитрости к сложнейшей работе мысли. Одиссей сам. признается царю Алкиною в том, что славен хитрыми измышлениями, а богиня Афина подтверждает, что в ловкости и выдумках с Одиссеем трудно состязаться даже богу. Он ловок не только в стрельбе из лука, в которой не превзойдет его ни один из живущих людей. Он не только славен копьем. Одиссей велик душой, велик сердцем. Он вдохновенный оратор, возбуждающий боевой пыл воинов и дающий благие советы. Слова устремляются из его уст как снежная вьюга, и ни один из смертных не может с ним состязаться в ораторском искусстве (Ил. III 221-224). Одиссей очаровывает своими речами богиню Афину, царя Алкиноя и юную Навсикаю, изящно сравнив ее со стройной делосской пальмой, он тонко восхваляет и родителей, и братьев царевны, и ее будущего мужа.

219. Полифем. Около 150 г. до н. э. Бостон. Музей изящных искусств

Однако проницательный ум, а также страсть к познанию мира ставят Одиссея в столь сложные обстоятельства, что характерное для него благочестие нарушается либо самим героем, либо его спутниками. То по неведению, а то и сознательно Одиссей вступает в конфликт с богами, испытывая гнев Посейдона, Эола, Гелиоса, Зевса, почему и появляется в его жизни мотив страдания. Одиссей многострадальный. Судьба его полна драматических коллизий, и он, несмотря на свою безудержную энергию, скорбит, плачет, тоскуя по жене, сыну и дыму родного очага, обладая как будто бы всеми радостями жизни и любви на острове нимфы Калипсо, и даже отвергает даруемое ею бессмертие — ради своей скудной Итаки. Одиссей не может забыть погибших спутников; его посещают мысли о смерти, и он в конце концов остается в полном одиночестве, с тоской простирая руки к умершим друзьям и матери, проливая слезы в беседе с тенями бывших соратников, которые не очень его долюбливали.

220. Ослепление Полифема. Фрагмент росписи кратера. VII в. до н. э. Аргос. Музей

Но этот же Одиссей, восхищенный пением слепого певца Демодока, посылает ему почетный кусок мяса, оставив, однако, большую часть себе. Этот же многострадальный герой успевает перевязать сундук с царскими дарами хитрым узлом, как его научила когда-то волшебница Кирка. А попав на Итаку и погоревав вдосталь о своей судьбе, Одиссей, спохватившись, немедленно пересчитывает богатые дары феаков. Он припадает в умилении к родной земле, но ухитряется сочинить поразительную по выдумке историю, удивив ею даже богиню Афину. "Скорбью безмерной крушась" "в жестокой тоске по отчизне", Одиссей все-таки со свойственным ему практицизмом по совету Афины прячет свои сокровища в пещеру нимф; а затем они оба, сидя под старой оливой, обдумывают, как бы погубить наглых женихов.

221. Ослепление Полифема. Аттическая ваза. VI в. до н. э. Лондон. Британский музей

Здесь раскрываются два мира. Один — древний, полный ужасов, страхов и чудес, с которыми сталкивается Одиссей с опасностью для жизни, но гордый преодолением ужаса. Это явные чудовища, такие, как Полифем — одноглазый сын Посейдона, людоед (его ослепил Одиссей), Скилла и Харибда (Одиссей проплыл мимо них). Сирены тоже людоеды, только сладкоголосые, но Одиссей слушает их пение, привязав себя к мачте. Злая колдунья Кирка не только зачаровывает путников, превращая их в животных, но и сама поддается чарам Одиссея. Что же касается нимфы Калипсо, то она даже как будто не причиняет никакого физического вреда, но зато семь лет не выпускает из любовного плена Одиссея, вполне оправдывая свое имя — "Та, что скрывает". Она уводит человека от дорогой ему жизни. Забвением родины, утерей памяти грозит Одиссею страна лотофагов, а милые и добрые феаки тоже обладают притягательной магией сказочного блаженства. На чудесном кораблике, управляемом мыслью кормчего, за одну ночь доставляют феаки Одиссея на родину. Но они могут и не выпустить полюбившегося им героя, который глубоко задел чувство царевны Навсикаи, мечтавшей именно о таком супруге.