Греческая мифология - [50]
Вслед за этим Аполлон заставил приплыть в Крису корабль с острова Крита, плывший в Пилос. Он уподобился дельфину, выскочил из воды, залег на дне корабля и, сотрясая корабельные балки, наводя страх на моряков, заставил плыть корабль сам собою в Крисейский залив. Там бог уподобился звезде, рассыпающей вокруг искры, спустился в свой храм, осветив сиянием всю Крису. Наконец он принял вид прекрасного юноши и на вопросы пораженных корабельщиков открыл им свое божественное имя, предписав им забыть родной Крит, поселиться вблизи храма в долине Парнаса, куда они пришли, ведомые богом, и где были принесены ему обильные жертвы.
193. Гора Олимп
Бывшие критяне стали стражами храма, гостеприимцами паломников, жрецами, приносящими богу жертвенные гекатомбы. А сам Аполлон, явившийся им в виде дельфина, получил сакральное имя Дельфиний, храм же его стал называться Дельфийским (Гом. гимн. II 210-366).
Таким образом, Аполлон, чтобы основать свой храм, вынужден был, прибегнув к силе, наказать нимфу Тельфусу, а главное, уничтожить дракона, присоединив к себе их имена и став тем самым наследником древней славы.
194. Храм Афины в Линде
Однако тому же Аполлону пришлось в дальнейшем искупить перед хтоническим Пифоном его убийство. Поэтому, хотя он и установил пифийские игры в честь своей победы, но еще должен был отправиться в Темпейскую долину (Фессалия), чтобы очиститься от скверны, причем это уединение в Темпе (там тоже был жертвенник Аполлону) толковалось как нисхождение бога в Аид, в мир смерти, где он прикоснулся к мощным силам земли и возвратился на свет, как бы рождаясь заново (Плутарх. О падении оракулов 21). По некоторым свидетельствам, Аполлон (видимо, не очень укрепившись) сражался с героем Гераклом за обладание дельфийским треножником (Аполлод. II 6,2). Аполлон и Геракл, оба, разделили одну участь. Чтобы получить очищение после совершенных ими убийств, они в наказание были посланы в рабское служение людям (там же II 6,2; III 10,4).
Если архаические мифы гласили о гибели Аполлона от чудовища и этот слух подкреплялся якобы наличием в Дельфах могилы божества (Порфирий. Жизнь Пифагора 16), то в классической мифологии Аполлон — убийца Пифона. Архаический Аполлон близок Гее и получает в конечном счете от нее дар прорицания (или же от кентавра Хирона), но классический Дельфийский Аполлон именуется "пророком Зевса" (Эсх. Эвм. 19), возвещая в Дельфах волю своего великого отца (Софокл. Царь Эдип 151). Здесь, в Дельфах, он не фитоморфный демон лаврового дерева, но только прорицает из лавра (Гом. гимн. II 215) или любит нимфу Дафну (греч. daphne — лавр). Также он перестал быть демоном плюща, но зато на Парнасе, у подножия которого находится Дельфийский храм, Аполлона почитают как "плющевого", объединяя его с Дионисом (Эсхил, фрг. 341). Он наделяет даром прорицания полюбившуюся ему царевну Кассандру, но, отвергнутый, лишает ее прорицания доверия (Аполлод. III 12,5). Дети его — тоже прорицатели: Бранх, Сивилла Кумекая, Мопс, Идмон.
195. Храм Геры в Агригенте
Став прорицателем и победив Пифона, Аполлон в дальнейшем основывает множество святилищ в Малой Азии и Италии, например Кларос, Дидимы, Колофон, Кумы и даже именуется Мойрагетом, "водителем судьбы".
Аполлон как божество героической мифологии особенно выделяется победами над чудовищами прежних времен. Он — убийца великана Тития, пытавшегося обесчестить Аето (Аполлод. I 4, 1), гигантов (там же I 6,2), титанов (Гигин 150), Алоадов, Киклопов.
Из всех этих примеров вполне очевиден трудный путь Аполлона к достижению славы олимпийского бога, сопряженный и с кровавой борьбой, и с ее искуплением, и с установлением мест его почитания.
Герои
Мифы о поколениях людей — подготовка героизма
Классическая мифология представляет богов в постоянном общении с миром людей, который с древнейших времен достаточно усовершенствовался. Мы говорили уже о первых людях, почти не отличимых от растений и зверей, вылепленных из земли и воды, не заслуживших от Зевса ничего иного, кроме желания их уничтожить. Правда, в греческой поэзии, например у Гесиода в его поэме "Труды и дни", жизнь людей древнейшего времени мыслится каким-то золотым веком, так что поэт прямо называет самое раннее поколение людей "золотым".
Они, правда, не знали ни земледелия, ни ремесел, но зато земля сама давала им обильный урожай, а тучные стада составляли их богатство. Старость не приближалась к ним, и, собственно говоря, смерти они также не знали, а были скрыты землей и по воле Зевса превратились в благостных демонов, покровителей человечества (Гес. Труд. 109-126).
Оказывается, что каждое следующее поколение людей (а их всего пять) несет в себе ростки ухудшения, пока жизнь не становится невыносимой.
Второе — серебряное — совсем не похоже на предыдущее. Люди сохраняют детство чуть ли не до ста лет, тешась забавами, но зато, возмужав, умирают очень быстро, наказанные Зевсом за нежелание приносить жертвы богам. Земля скрыла и это поколение, оказавшееся все-таки в почете у смертных как поколение блаженных людей (там же 127-142).
Третье поколение — медное. Люди этого поколения не ели хлеба, обладали небывалой силой, любили войну, выделывали медное оружие, не зная железа. Они перебили друг друга и ушли безымянные в царство Аида (там же 143-155).
