Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной - [3]

Шрифт
Интервал

Одни из них прямо заявляли о том, что экономический фактор является определяющим в истории. Их с полным правом можно назвать экономическими детерминистами. К числу их прежде всего относятся английский историк Джеймс Торольд Роджерс (1823—1890), перу которого при­надлежат такие выдающиеся работы, как „История земледе­лия и цен в Англии" (Т. 1—8. 1866—1888), „История труда и заработной платы в Англии с XIII по XIX в." (1884), „Эко­номическая интерпретация истории" (1888), „Индустриаль­ная и коммерческая история Англии" (1891).

„Труды, подобные предпринятому мною, — писал он в предисловии к первому тому „Истории земледелия и цен в Англии", — весьма существенны для экономической интер­претации истории, которое, я смело берусь утверждать это, имеет первостепенное значение для понимания прошедшего, все равно идет ли речь о юридических древностях, диплома­тических интригах или военных походах. Немного можно насчитать таких событий в истории, на которые не был бы пролит яркий свет с помощью фактов, составляющих пред­мет изучения одних лишь экономистов"[9]

Таких же взглядов придерживался его соотечественник Уильям Джеймс Эшли (1860—1927), среди трудов которого особо выделяется „Экономическая история Англии в связи с экономической теорией" (1886; рус. пер.: М., 1887). Но, под­черкивая огромную роль экономики, эти ученые так и не смогли создать сколько-нибудь стройной концепции истори­ческого развития. Не смогли этого сделать и те историки, которые прямо называли себя „экономическими материали­стами"

Другие сторонники историко-экономического направ­ления, практически исходя в своих исследованиях из поло­жения о примате экономики, в то же время никогда его не прямо не провозглашали и не обосновывали. Наоборот, не­которые из них даже объявляли себя приверженцами плюра­листического, т.е. многофакторного, подхода к истории, ко­торый выражался в признании существования нескольких одинаково важных факторов исторического развития. По­этому от них еще труднее, чем от первых, можно ожидать создания сколько-нибудь последовательной концепции ис­торического развития.

Среди них прежде всего следует назвать известного русского историка, этнографа и социолога Максима Макси­мовича Ковалевского (1851—1916). Взгляды его всегда были довольно противоречивыми и к тому же претерпевали из­вестные изменения. Практически в своих многочисленных трудах он исходил из того, что система социально-экономических отношений представляет собой фундамент общества. И в некоторых работах он это прямо и утверждал.

„Историку, который пожелал бы представить картину внутреннего быта той или другой страны в ту или иную эпо­ху ее существования, — писал он в книге „Общественный строй Англии в конце Средних веков" (М., 1880), — необхо­димо остановиться прежде всего на вопросе о распределении в ней недвижимой собственности. Эта последняя всегда яв­лялась и доселе является одним из материальных фундамен­тов всякого господства, общественного и политического; от сосредоточения ее в руках того или иного сословия зависело и зависит распадение общества на влиятельные и невлия­тельные классы... Если и в наши дни поземельное владение является необходимым условием власти, то тем более так было в XV в. "'

И в то же время он выступал против исторического мо­низма (монофакторализма), т.е. выделения одного из факто­ров истории как определяющего, решающего. А когда он пытался объяснить эволюцию экономической структуры общества, то приходил к демографическому детерминизму. „Продолжительные изыскания, — писал он, — привели меня к тому заключению, что главным фактором всех изменений экономического строя является не что иное, как рост населе­ния"[10]

Однако сколько-нибудь четкой грани между названны­ми двумя группами сторонников историко-экономического направления провести невозможно. И у первых встречаются элементы полифакторного подхода, причем иногда не дек­ларативного, а реального, а среди вторых были такие, у ко­торых полифакторализм носил во многом декларативный характер.

Однако все они без исключения отстаивали положение о важнейшей роли в истории экономического фактора. Кроме указанных выше исследователей, крупнейшими сторонни­ками историко-экономического направления были во Фран­ции — Анри Сэ (1864—1936), в Австро-Венгрии — Карл Теодор Инама-Штернегг (1843—1908), в Германии — Гус­тав Шмоллер (1838—1917), Карл Лампрехт (1856—1915).

Широко было представлено историко-экономическое направление в русской исторической науке. В какой-то сте­пени его предтечей в России был замечательный мыслитель Николай Гаврилович Чернышевский (1828—1889), из-под пера которого вышло несколько прекрасных историко-публицистических работ: „Борьба партий во Франции при Людовике XVIII и Карле X" (1858), „Кавеньяк" (1858), „Июльская монархия" (1860) и др.

Н.Г.Чернышевский руководствовался в своем подходе к событиям новой истории Западной Европы концепцией классов и классовой борьбы, созданной французскими исто­риками эпохи Реставрации. Последовательно проводя эту линию, он пришел к выводу об огромной и даже решающей роли экономического фактора в истории. В „Примечаниях к переводу „Введения в историю XIX века" Г.Гервинуса" Н.Г.Чернышевский, приведя мысль Т.Бокля о том, что „ис­тория движется развитием знания", сопроводил ее следую­щим замечанием: „Если дополним это верное понятие поли­тико-экономическим принципом, по которому и умственное развитие, как политическое и всякое другое, зависит от об­стоятельств экономической жизни, то получим полную ис­тину: развитие двигалось успехами знания, которые пре­имущественно обуславливались развитием трудовой жизни и средств материального существования"


Еще от автора Карл Юлиус Белох
Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Огнем и мечом

В книге рассматриваются отдельные аспекты деятельности Союза вооруженной борьбы, Армии Крайовой и других военизированных структур польского националистического подполья в Белоруссии в 1939–1953 гг. Рассчитана на историков, краеведов, всех, кто интересуется историей Белоруссии.


Ложь Тимоти Снайдера

В книге Тимоти Снайдера «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным» Сталин приравнивается к Гитлеру. А партизаны — в том числе и бойцы-евреи — представлены как те, кто лишь провоцировал немецкие преступления.


Сборник материалов по истории Абхазии

Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.


Город шагнувший в века

Сборник статей к 385-летнему юбилею Новокузнецка.


Кремлевская власть. Кризис государственного управления

Более двадцати лет Россия словно находится в порочном замкнутом круге. Она вздрагивает, иногда даже напрягает силы, но не может из него вырваться, словно какие-то сверхъестественные силы удерживают ее в непривычном для неё униженном состоянии. Когда же мы встанем наконец с колен – во весь рост, с гордо поднятой головой? Когда вернем себе величие и мощь, а с ними и уважение всего мира, каким неизменно пользовался могучий Советский Союз? Когда наступит просветление и спасение нашего народа? На эти вопросы отвечает автор Владимир Степанович Новосельцев – профессор кафедры политологии РГТЭУ, Чрезвычайный и Полномочный Посол в отставке.


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.