Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной - [10]

Рабство в Древней Греции существовало давно. Оно было хорошо известно и в период, который историки неред­ко именуют гомеровским, и следующий за ним архаический период. Серваризм же стал утверждаться в передовых поли­сах Греции лишь в VI и V вв. до н.э. И К.Ю.Белоху было крайне важно подчеркнуть качественное различие между старым рабством, представленным рабами-услужниками и рабами-сотружниками, и вновь возникшим. Для нового раб­ства, в отличие от старого, было характерно существование особых производственных ячеек, целиком основанных на труде рабов, и рабовладельцев, полностью живущих за счет их труда. Именно с целью показать это качественное отли­чие К.Ю.Белох и называет эти хозяйственные ячейки фабри­ками, занятых в них рабов фабричными несвободными ра­ботниками, а хозяев — фабрикантами. Только с появлением такого, „фабричного", рабства Древняя Греция становится обществом рабовладельческим. Раньше оно таковым не бы­ло.

VI

Как уже указывалось выше, Э.Мейер рассматривал и типологически отождествлял раннее греческое общество с западноевропейским средневековым, т.е. феодальным. И создание им циклической концепции развития античного мира объяснить действием только социальных, вненаучных факторов невозможно. У этой концепции существует и серь­езная фактологическая основа.

Именно этим объясняется огромное влияние, которое оказало данное его построение на современную ему истори­ческую науку. Если ограничиться только Россией, то взгля­ды Э.Мейера были подхвачены такими крупными историка­ми, как Роберт Юрьевич Виппер (1859—1954), Дмитрий Моисеевич Петрушевский и Михаил Иванович Ростовцев (1870—1952). Сказались они на советской философской, со­циологической и исторической науке. Конечно, тот факт, что многие советские обществоведы, включая историков, в 20-х годах рассматривали общество Древнего Востока как фео­дальное, нельзя объяснить только влиянием идей Э.Мейера. Такого взгляда придерживались тогда многие видные, как зарубежные, так и дореволюционные российские историки.

Но, когда, например, видный специалист по античной истории Владимир Сергеевич Сергеев (1883—1941) в книге „Феодализм и торговый капитализм в античном мире" (1926) утверждал, что античное общество вначале было феодаль­ным, затем торгово-капиталистическим и что разложение торгового капитализма открыло дорогу для перехода к „так называемому романо-германскому или христианскому фео­дализму"[26], то влияние концепции Э.Мейера в данном случае несомненно.

Социолог Павел Иванович Кушнер (Кнышев) (1889— 1968) по существу прямо принимал взгляды Э.Мейера в той их части, которые касались Древнего мира. Он считал, что в Древней Греции, как и на Древнем Востоке, разложение первобытного общества привело к появлению феодальных отношений, затем на смену им пришли рабовладельческие, которые в конце концов снова были замещены феодальны­ми. Произошел, как говорил сам П.И.Кушнер, своеобразный „исторический зигзаг"[27] Взгляды Э.Мейера существенно ска­зались и на концепции всемирной истории, которая развива­лась в книге Александра Александровича Богданова (Мали­новского) (1873—1928) и Ивана Ивановича Степанова (Скворцова) (1870—1928) „Курс политической экономии" (1925).

Одна из причин, которые привели Э. Мейера к цикличе­скому пониманию истории Древней Греции и Древнего Ри­ма, заключалась в том, что он, с одной стороны, обнаружил, что в Гомеровской и Архаической Греции (и раннем Риме) господствовали экономические отношения иные, чем рабо­владельческие, с другой, руководствовался представлением,

что существуют три, и только, формы эксплуатации челове­ка человеком: рабовладельческая, феодальная и капитали­стическая. Кстати сказать, такого взгляда всегда придержи­вались почти все, если не все историки, включая советских.

Последние, говоря об антагонистических способах про­изводства, обычно сводили их к трем: рабовладельческому, феодальному и капиталистическому. А, начиная с середины 30-х годов, они понимали эти типы общественного произ­водства одновременно и как стадии его поступательного развития. Поэтому, с их точки зрения, феодальные отноше­ния стали существовать, начиная лишь с VI—VIII вв. н.э., а капиталистические — с XV—XVI вв., но ни в коем случае не раньше.

Для западных, дореволюционных российских и совет­ских историков 20-х годов такого временного ограничения не существовало. Не было его и у Э.Мейера. Поэтому ему ничего не мешало, выявив, что экономические отношения, господствовавшие в Гомеровской (и Архаической) Греции, ни в коем случае не были ни рабовладельческими, ни капи­талистическими, объявить их средневековыми, т.е. феодаль­ными.

Преодолеть концепцию Э.Мейера невозможно, не отка­завшись от постулата о существовании только трех антаго­нистических способов производства: рабовладельческого, феодального и капиталистического. Он ошибочен. В дейст­вительности, кроме трех названных выше антагонистиче­ских способов производства, существуют и иные. И все эти иные способы производства, как свидетельствуют данные этнологии, существовали уже на стадии перехода от перво­бытного общества к классовому, цивилизованному.