Гражданская война в США, 1861–1865 (Развитие военного искусства и военной техники) - [10]

Американцы всегда были нацией, с пиитетом относившейся к достижениям технического прогресса, и наиболее способные примерно из 45 кадетов, ежегодно покидавших стены академии, распределялись в артиллерию и инженерные войска. В результате самые талантливые из полководцев гражданской войны вышли из артиллерийских и инженерных офицеров: Роберт Ли — инженер, Джозеф Джонстон — артиллерист, Томас Джексон Каменная Стена — артиллерист, Уильям Шерман — артиллерист. Это, однако, не мешало им командовать при случае пехотными или кавалерийскими частями (Ли, например, был некоторое время командиром 2-го кавалерийского полка), возглавлять армии.

Напротив, неспециализированное образование, полученное в Вест-Пойнте, оказалось для них очень удачной подготовкой к гражданской войне. Как писал полковник Флетчер, «такого рода военное образование американских офицеров как нельзя более способствовало роду войны, которая им [34] предстояла, и делало их способными занять высокие места, на которые многие из них несмотря на мелкие чины, были призваны, как только началась война».

Обучение в академии Вест-Пойнт вырабатывало у офицеров американской армии еще одно важное качество. Кадеты на четыре года практически полностью отрывались сообщества; а посвятить себя военному делу в Стране Великих Возможностей могли лишь люди, в хорошем смысле слова, «одержимые», поэтому воспитанники академии представляли собой замкнутую, почти аристократическую касту, внутри которой господствовала атмосфера дружбы и армейского братства. Даже перемена рода деятельности, когда офицер после нескольких лет службы уходил в отставку, не могла разорвать этих дружеских уз, и офицеры, в прошлом воспитанники академии, поддерживали со своими бывшими коллегами и однокурсниками хорошие отношения.

Гражданская война стала для офицерского братства страшным испытанием. В обеих воюющих армиях практически не было офицера-профессионала, который не имел бы друзей за линией фронта. Большинство воспринимало такое положение вещей как ужасную трагедию, и даже генерал Джеймс Лонгстрит, человек, не склонный к излишним сантиментам, ставший в будущем одним из лучших командиров Конфедерации и правой рукой Роберта Ли, не смог скрыть своей горечи. «Это был грустный день, — писал он, — когда мы покинули товарищей всей нашей жизни и оставили двадцатилетнюю службу».

Каким бы качественным ни было образование в военной академии Вест-Пойнт, какие бы высокие профессиональные и нравственные качества ни развивало оно у офицеров американской армии, оно все равно не могло возместить им самого главного — нехватку боевого опыта. Относительно спокойная первая половина 19-го века почти не давала этой возможности. Правда, большинству героев гражданской войны пришлось-таки повоевать в Мексике в 1847–1848 годах, но, во-первых, там все они были младшими офицерами или даже солдатами, и мало кто из будущих генералов Севера и Юга командовал под Буэно-Вистей или Чатапультапиком подразделением большим, чем рота. Во-вторых, мексиканская армия [35], несмотря на замечательную храбрость своих солдат и офицеров, все же не была тем оселком, на котором американцы могли отточить военное мастерство. Да и сама Мексиканская кампания, краткая и победоносная для американского оружия как по характеру боевых действий, так и по характеру местности, на которых они разворачивались, мало походила на затяжную и кровавую войну, через которую предстояло пройти Соединенным Штатам.

Еще одной школой для американских военных были бесконечные стычки с индейцами, постоянно происходившие на западной границе. И хотя они еще меньше походили на грядущую кровопролитную борьбу Севера и Юга, чем война с Мексикой, все же и индейские войны внесли свой маленький вклад в полупустую копилку боевого опыта армии США. Именно там, на великих равнинах, американская пехота приучалась к долгим изнурительным маршам по пересеченной местности под палящим солнцем.

Правда, при этом пехотинцы старались не отдаляться от своего обоза, который легко мог стать добычей индейцев, и в результате привыкли к обилию провианта, а значит, не умели затягивать пояса. Эта привычка сказалась затем и на офицерах, которые в годы гражданской войны, находясь в более населенных, чем прерии, местах, все равно продолжали таскать за собой громоздкие фургоны, напоминавшие цыганский табор.

Наиболее благотворное влияние индейские войны оказали на американскую кавалерию, определив, по сути, как ее лицо, так и тактику, которую она впоследствии с успехом использовала. Индейцы, несмотря на свое слабое вооружение и полное отсутствие организации, были хитрыми и опасными противниками. Сабельные атаки в сомкнутом конном строю, общепринятые в те время в Европе, против индейцев были так же эффективны, как стрельба из пушки по воробьям. Сабля, оставаясь основным оружием европейского кавалериста, для американского драгуна являлась лишним предметом снаряжения, ибо сблизиться с индейцем на расстояние сабельного удара было все равно, что поймать руками летящую птицу. Чтобы сабля не путалась в ногах и вообще не мешала в бою, ее часто приторачивали к седлу или даже [36] сдавали в обоз. Основным оружием американского кавалериста стали карабин и револьвер, и, надо сказать, что этим оружием кавалеристы пользовались мастерски. Они могли вести прицельный огонь и в пешем порядке, и прямо с седла, с несущейся вскачь лошади.