Гражданская война в Испании (1936 – 1939). - [60]

Анархистам было предложено сохранить два министерских поста, но они отказались их принять, пока пост премьера не занимает «товарищ Франсиско Ларго Кабальеро». Подобно Ларго, испанские анархисты проявили принципиальность и не стали любой ценой цепляться за власть.

Управлять республиканской Испанией пришел плотный, крепко сбитый, веселый человек, в очках, с ученой степенью, сорока пяти лет от роду. Он был ровесником Франко, но сильно отличался от мрачного каудильо, высокомерного Асаньи и медлительного спартанца Ларго Кабальеро.

Хуан Негрин происходил из зажиточной религиозной семьи с Канарских островов. Родители – городские землевладельцы, единственный брат принял монашеский сан. Негрин считал себя космополитом, он много путешествовал, свободно говорил на нескольких европейских языках, даже немного по-русски. Последним, вероятно, был обязан жене, некоей Михайловой. По одним сведениям – эмигрантке, по другим – советской гражданке.

Любитель вкусной еды и хороших вин, охотно сходившийся с женщинами, менявший жен и любовниц как перчатки, тем не менее Негрин слыл интеллектуалом. По образованию он был физиологом, в молодости стажировался в германских университетах, а также в Ленинграде у академика Павлова.

В годы Республики Негрин, став социалистом и депутатом кортесов, произнес там всего одну речь. Фактически оставив занятия наукой, он превратился в администратора – одного из создателей и спонсоров Университетского городка. В оборудование лабораторий, славившийся щедростью «доктор Негрин» вложил немало собственных средств.

В социалистической партии Негрин считался приетистом. Прието был его политическим наставником. Но он одновременно поддерживал дружеские отношения и с левым Альваресом дель Вайо, а став министром, был лоялен к Ларго. Именно ему осмотрительный премьер-министр доверил осенью 1936 года секретную операцию – отправку золотого запаса в Москву. С тех пор у Негрина были хорошие отношения с советским посольством, которые и помогли ему получить пост главы кабинета.

Компартия, социалисты, республиканские партии, баски и каталонцы выразили доверие новому правительству. Против выступили ФАИ – НКТ и небольшая группа сторонников Ларго Кабальеро. Но они, подобно большинству фалангистов и монархистов по другую сторону фронта, не осмелились предпринять каких-либо действий против нового кабинета, ограничившись лишь угрозами.

К 1 июня кризис завершился. Правительство стало компактнее и дееспособнее. Большинство рычагов государственной власти осталось в руках социалистов и республиканцев. Но позиции коммунистической партии значительно окрепли. Она нейтрализовала сразу две враждебные могущественные политические силы – анархистов и кабальеристов. Сделано это было во многом руками умеренных социалистов и без формального разрушения Народного фронта. Коммунисты при активной поддержке СССР одержали внутри Испании крупную политическую победу, которая произвела глубокое впечатление на современников.

« Главным орудием падения Ларго была компартия, социалистическая партия следовала руководству коммунистов… Компартия добилась политического превосходства над прочими партиями, менее умелыми и дисциплинированными, и решающего влияния… Общественное мнение лишь теперь осознало, насколько велика роль компартии в испанских событиях», – комментировала международная печать.

В связи с очевидным упрочением позиций коммунистов и СССР в Республике (а также ввиду приближения фронта к железорудным богатствам Бискайи) английские правящие круги открыто выдвинули в мае 1937 года идею прекращения огня и примирения националистов с республиканцами. Форейн оффис работал над планом «прекращения военных действий в Испании», а британская дипломатия зондировала почву в Париже, Женеве, Риме и Берлине на предмет его реализации. Несколько английских военных кораблей уже стояло на рейде Барселоны.

« Никакой разумный человек не может ожидать, что мирчерез соглашение родится из этого хаоса интересов, страстей,ненависти… – патетически вещала «Таймс» сразу после образования кабинета Негрина. – Посредничество!… Где есть воля,там найдется путь». С республиканской стороны миротворческие усилия предприняли Бестейро (открыто) и Прието (тайно). С согласия Прието и Асаньи отец-основатель Республики Бестей-ро выезжал в Лондон – официально на коронацию Георга VI, а фактически на переговоры с британскими политиками о мирном урегулировании. Однако в итоге стечения обстоятельств последовало не прекращение огня, а совсем другое.

На седьмой день существования кабинета Негрина – 24 мая произошел международный инцидент: республиканские ВВС во время налета на Балеарские острова подбили на рейде Пальмы-де-Майорка итальянский легкий крейсер «Кварто» и вспомогательное судно «Барлетта», убив и ранив несколько человек из их экипажа. Итальянское правительство, впрочем, не протестовало, вероятно, до конца не оправившись после «гвадалахарского шока».

Но уже через три дня у Балеарских островов имел место новый, гораздо более драматический инцидент. Республиканские самолеты советского производства «СБ» («Катюши») под командованием советского летчика Н.А. Острякова 26 мая повредили в Пальме германский сторожевик «Альбатрос». Протест командира «Альбатроса» остался без ответа. 29 мая «Катюши» обнаружили на рейде Ивисы неизвестный корабль, очень похожий на «Канариаса», и атаковали его. Несколько бомб попало в цель. Однако корабль оказался германским «карманным линкором» «Дойчланд». 30 человек погибло и умерло от ран и свыше 70 было ранено, бомбы также вызвали серьезные разрушения обеих палуб и машинного отделения. «Дойчланд» ушел на ремонт в Гибралтар.