Гражданская война в Испании (1936 – 1939). - [15]

Высадка мятежников в Кадиксе означала, что восстание стало распространяться по метрополии. Перед ними лежала густонаселенная плодородная Андалузия.

В Мадриде Кирога и его министры, извещенные республиканцами Мелильи о восстании, были уверены, что имеют дело с новой «санкурхиадой». Главных врагов они по-прежнему видели в монархистах и фалангистах. Поэтому военное министерство ограничилось тем, что послало из портов Андалузии к берегам Марокко часть военного флота и авиации. Кораблям и самолетам приказано было бомбардировать и блокировать мятежные гавани.

По приказу из Мадрида звено правительственных самолетов совершило 18 июля налет на захваченный Тетуан. Операция была плохо подготовлена и вызвала жертвы среди гражданских лиц. Восставшие обвинили Республику в зверствах и пообещали действовать аналогично. Это обещание было выполнено…

Премьер-министр между тем шутил с собравшимися в своей приемной военными и штатскими насчет восстания в далекой Африке (« кажется, заяц наконец выскочил») и вторично отклонил требование крайне левых вооружить народ. « Каждый вручивший оружие рабочим будет расстрелян», – твердо заявил глава правительства. Сходным образом были настроены и все провинциальные губернаторы и муниципальные деятели.

Даже когда гарнизон мятежников окружал муниципалитет или резиденцию губернатора в очередном городе, внутри здания правительства рассуждали по-гамлетовски: « Если не вооружить народ, что станет с Республикой? Но если его вооружить, как потом удержать его в узде?»

Первая сводка войны, которой суждено было бушевать три года и покрыть страну могилами, была передана по мадридскому радио утром 18 июля. Она шла после сводки погоды и была короткой, иронической и успокаивающей:

« В некоторых районах протектората(Марокко. – С.Д.) отмечено повстанческое движение. На полуострове никто, решительно никто к этому сумасшедшему заговору не присоединился. Сил правительства вполне достаточно для его скорого подавления».

Между тем окрыленные успехом в Африке заговорщики выступили во всей Андалузии. Ключом к ней были портовый Кадикс и промышленная Севилья.

Небольшим Кадиксом восставшие овладели на рассвете 18 июля за несколько часов. У дачей мятежников стало освобождение из кадиксской тюрьмы видного заговорщика полковника Варелы, вскоре ставшего известным фронтовым командиром восставших.

В Севилье местный гарнизон поначалу бездействовал, а африканские войска не прибыли. Солдаты и особенно офицеры хорошо помнили о провале «санкурхиады» и опасались отпора многочисленного пролетариата, среди которого господствовали воинственно настроенные анархисты и коммунисты.

Катализатором переворота в Севилье стали действия бывшего республиканца, генерального директора карабинеров Кейпо де Льяно. Участник восстаний против короля, он был на хорошем счету у правительства и пользовался полным доверием в военном министерстве. О его позднем присоединении к заговору Сан-курхо – Молы никто из республиканцев не подозревал. Недавно прибывший в Севилью, Кейпо не имел в городе связей. В его распоряжении числились всего четыре верных офицера. Но именно с ними бравый, двухметрового роста усатый генерал совершил немыслимое: он последовательно арестовал всех колебавшихся офицеров во главе с начальником гарнизона, назначил новых полковых командиров, объявил военное положение и вывел войска на улицы. Солдаты беспрекословно повиновались зычным командам Кейпо.

Отпор мятежному гарнизону возглавили профсоюзы. По их призыву у резиденции провинциального губернатора вскоре собралось свыше 6000 сторонников Народного фронта, требовавших оружия (у собравшихся было менее ста ружей и револьверов). Губернатор же или плохо понимал ситуацию, или был соучастником заговора. Лишь к вечеру он разрешил раздать народу всего 300 винтовок. За это время армия успела занять центр города вместе с радиостанцией. В вечерних и ночных боях наступательные действия отважных, но не знавших военного дела рабочих не имели успеха. Осознав свою беспомощность, они подожгли несколько церквей и шелковую фабрику, принадлежавшую ненавистному аристократу Луке де Тене.

Тем временем Кейпо де Льяно выступил по радио. От имени восставших он провозгласил борьбу за спасение Испании и пригрозил уничтожить всех сопротивляющихся. Он дал свою версию прогноза событий: « Через 36 часов Республика издохнет».

К утру 19 июля над домом губернатора появился белый флаг. К этому времени Народный фронт удерживал только пролетарские предместья Триану и Ла-Макарену и телефонную станцию. По предместьям, откуда Народный фронт ждал подкреплений, мятежники открыли артиллерийский огонь. Занятая юными добровольцами-анархистами телефонная станция продержалась 4 дня, а перестрелки в предместьях продолжались до середины августа. Но это уже не меняло сути дела – восставшие овладели столицей Андалузии.

В соседней Кордове офицеры-заговорщики, ободренные радиоречью Кейпо де Льяно, к 19 июля под угрозой применения артиллерии заставили провинциального губернатора сдаться без боя. Безоружные и захваченные врасплох республиканцы на другой день вступили в борьбу с войсками, но, как и в Севилье, не смогли овладеть положением. Бои на окраинах Кордовы не затихали свыше двух недель.