Гражданская поэзия Франции - [14]

Всех паровых котлов мгновенный вдох и выдох,

Меднобагровый жар всех домен ядовитых,

Верченье всех колес вагонных — это он,

Наш уголь каменный! Во всех краях вселенной

Раскачивает он суда на глади пенной,

Которыми богат державный Альбион.

И если дивный блеск в британской диадеме

Никем не превзойден и признан перед всеми, —

Был углем тот алмаз, он — наших рук удар.

Мы роскошь создали богатым джентльменам,

Мы лордам Англии четыремстам надменным

Вручаем жизнь и смерть голодную, как дар.

О боже праведный! Мы ничего не взыщем.

Порядка нарушать не надо смирным нищим.

Да не прорвется днесь покойный сон ничей.

Не тщимся мы занять места высокородных,

Ученых, доблестных. Не жаждем для голодных

Ни сытного стола, ни денег богачей.

Но просим одного мы, нищенские рати:

Смягчи сердца господ, погрязшие в разврате,

Дай опереться нам на праведный закон.

И день и ночь опять напоминай им строго,

Что стоит расшатать ступени их чертога, —

Колонны сдвинутся, и разом рухнет он.

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ

ЛУИ ФЕСТО

НАРОД ПРОСНУЛСЯ

Обманутый поповским раболепьем,

Народ презренье знати выносил,

Дремал в цепях и привыкал к отрепьям,

 Лишенный права голоса и сил.

Вот он проснулся, голый и великий,

Расправу с палачами он вершит.

Вопите, прячьтесь, бодрствуйте, владыки!

Гигант вооружен, — и трон дрожит!

Ребята, в бой! На улицах тревожно.

Ни перемирья, ни покоя нет.

На каждый новый лозунг непреложно

Гул стоголосый катится в ответ.

Париж вооружен. Везде засады,

Бойницы, рвы, валы со всех сторон.

И вот на крайний выступ баррикады

Взошел гигант, — и пошатнулся трон!

Огонь пожаров пушкам отвечает.

Ни для кого дороги нет назад.

Свинец мишени в стенах намечает,

Свинцом опустошают и разят.

Меч властвует, а молния карает.

Согнитесь, — мирный уровень пропал.

Трясись, дворец! Ворота отворяет,

Стучит гигант, — и наземь трон упал!

Толпа растет и празднует победу.

Народ объединился, цепи рвет.

История по памятному следу

Простонародью почесть воздает.

Кичливая, страшась расплаты грозной,

Власть понапрасну отдает поклон.

Ни передышки, ни пощады. Поздно!

Шагнул гигант, — и покатился трон!

Развейте прахом ложные отличья!

Достаточно струился фимиам!

Седалище смещенного величья,

Трон — это жертва выбывшим теням.

И мы его к Бастилии потащим, —

Недаром кровь по золоту текла.

Размахивая факелом чадящим,

Дохнул гигант, — и трон сгорел дотла!

1848

ПЬЕР ДЮПОН

ПЕСНЯ РАБОЧИХ

Пропел петух, и мы, дрожа,

В потемках лампу зажигаем,

Чуть рассвело, — за полгроша

Угрюмо в кузницу шагаем.

Должны мы бить, ковать и гнуть,

Забыть про отдых, про усталость.

Пройдет и завтра как-нибудь,

Наголодаемся под старость.

Среди друзей, в кругу своем

Пусть грянет песня круговая,

Раскаты пушек покрывая!

Мы пьем, мы пьем, мы пьем, —

Живи, свобода мировая!

Все нашей сделано рукой,

Все, что в земных таится недрах,

Что скрыто в глубине морской,

Вся красота сокровищ щедрых,

И редкий жемчуг, и руда,

И сладкий плод, и хлеб насущный…

Идут года, стригут стада,

И льется шерсть волной послушной.

Среди друзей, в кругу своем…

Но что за прибыль нам в труде,

Который нам сгибает спины,

Живем весь век в поту, в нужде

И сами стали, как машины.

Мы строим башни городов,

Но там рабочим ничего нет.

Лишь только в улье мед готов,

Хозяин пчел немедля гонит.

Среди друзей, в кругу своем…

Пускай тщедушных барчуков

Вскормила наша мать старуха,

Растет богач, и был таков,

И не поклонится ей сухо.

Трехвековых обид не счесть.

В рабочих семьях по старинке

Принадлежит девичья честь

Всем грязным торгашам на рынке.

Среди друзей, в кругу своем…

В гнилом тряпье, полумертвы,

Под жалкой крышей, под забором,

Ночуем в обществе совы,

В соседстве с жуликом и вором.

А между тем, когда весной

Кровь запылает, мы не вправе

Пожаловаться вам на зной,

Укрыться в зелени, в дубраве.

Среди друзей, в кругу своем…

А если наша кровь течет

Где бы то ни было потоком,

Мы за нее предъявим счет

Тиранам хищным и жестоким.

Мы приберечь ее должны

До бурь земных или небесных.

Сегодня мир сильней войны

Для всех людей простых и честных.

Среди друзей, в кругу своем

Пусть грянет песня хоровая,

Раскаты пушек покрывая!

Мы пьем, мы пьем, мы пьем,

Живи, свобода мировая!

1848

ВИКТОР ГЮГО

ДВА ОСТРОВА [7]

Скажи мне, откуда он явился, и я скажу, куда он идет.

Э. Г.

1

Два острова на глади пенной,

Две великаньих головы

Царят у двух границ вселенной,

Равно угрюмы и мертвы.

Смотри — и задрожи от страха!

Господь их вылепил из праха,

Удел предвидя роковой:

Чело их молниями блещет,

Волна у скал нависших плещет,

Вулканы спят в груди немой.

И пена в них лохмотья вержет

И, видно, злобствует не зря:

То двух седых пиратов держат

На вечном дрейфе якоря.

Их берег черен и безлюден,

Путь между скал кремнист и труден

И дикой чащей окаймлен.

Недаром эта жуть гнездится:

На первом Бонапарт родится,

На том умрет Наполеон.

Тут колыбель — а там могила.

Двух слов довольно на века.

Их наша память сохранила,

И память та не коротка.

К двум островам придут, мне мнится,

Пред тенью царственной склониться

Все племена грядущих дней.

Раскаты гроз на высях горных,

Удары штормов непокорных

Напомнят правнукам о ней.

Недаром грозная пучина

Их отделила от земли,

Чтобы рожденье и кончина

Легко свершиться бы могли:

Чтобы такой приход на землю

Не сотрясал земли, подъемля

Мятеж таинственных глубин,