Гражданская лирика и поэмы - [42]
Ежели зверя оставить в берлоге, не перебить поганому ноги, фашист не оставит злодейских затей, лет через десять встанет злодей! Снова оправится, на русскую землю направится. И снова война разгорится на свете, заплачут опять бездомные дети, снова придется кровь проливать, с захватчиками воевать… Этого, братцы, нельзя позабыть — надо врага непременно добить! Задай ему, гаду, жару побольше, — в Германию путь проходит по Польше! В Германию путь идет по Румынии, — круши и ломай немецкие линии! Бери пример с солдата-гвардейца, фашистскому гаду мсти за злодейства! В фашисте свинец, и делу конец! Врывайся в фашистское логово, приканчивай зверя двуногого!
Союзники с запада, мы с востока бьем врага нещадно, жестоко! А когда мы закончим в Европе очистку от всей от заразы немецко-фашистской, когда прогремит последний салют да когда Германию наши займут, вот тогда лишь советский воин будет вполне спокоен. И чувство хорошее будет во мне, что я послужил родимой стране. Прожил недаром век человечий — спокойствие Родине обеспечил. А как домой приеду, люди посмотрят на грудь, поймут: человек добивался победы, честно прошел свой воинский путь. Был я простой солдат, а теперь я старший сержант. У каждого есть на это талант! Полный взвод в сраженье веду, имею награды — медаль и звезду. А за бой у одной переправы меня наградили орденом Славы. И этого тоже всякий добьется, если отважно за Родину бьется.
А скажу я насчет того паренька, который только пришел в пополнение. Грудь у него не нарядна пока, ленточки даже нет за ранение. Тому, что не ранен, — я рад! А что касается до наград, — надеюсь, добьешься в сражении, брат! Храбрость твою и уменье заметят, отметят. Бейся за нашу Советскую Родину — будешь представлен к славному ордену! Кто впереди — у того на груди! Запомни, брат, поговорки бывалых солдат.
Атакуешь врага в дыму и огне — солдат говорит: «Забудь о спине!» Известен закон солдатам победным: «Равняйсь по передним!» Волю дай боевому порыву, бей фашиста и в хвост и в гриву! А еще пословица есть незатейная насчет барахла трофейного: «Трофей лежит, а гад бежит, догоняй гада, бей до упада!» Еще говорят: «Наша осада — немцу досада!» И еще говорят среди солдат: «Вперед — не назад!», «Взята преграда — сердцу отрада!» Когда через реку идет переправа, у солдата один ответ и совет: «Обратного берега нет!» И еще поговорочка ходит тут: «Врагу капут — в Москве салют!», «Убитый враг — к Берлину шаг!» Вот какие я слышал пословицы, в народе еще и другие готовятся, а больше всех я ценю одну, ее повторяю я всю войну: «Бей гада — так надо!»
Победа, бойцы, близка! Идут, побеждают наши войска. Немец, конечно, за землю цепляется, сопротивляется, мобилизует последний запас, контратакует бешено нас. Делает враг наскок за наскоком, — ему контратаки выходят боком! Клином прошли мы до моря по Латвии, фашистские банды разрезали надвое; остался один у захватчиков путь — море Балтийское, чтобы тонуть. У летчиков наших достаточный опыт — оптом топят! Литовцы, эстонцы да латыши видят величие русской души, встречают бойцов-победителей как братьев-освободителей! Советский солдат душою богат, он дисциплиною всюду известен, с людьми обходителен, вежлив и честен. Потому и бойцов с цветами встречают — поклон да привет. И жизнь расцветает от наших побед!
У меня-то еще поговорочки есть, да к делу зовет солдатская честь, надо свершать над фашистами месть! Еще написал бы пару страниц, да вон впереди недострелянный фриц! Рад бы еще побеседовать, да приказ получили немца преследовать! А вот когда гадов вчистую добьем, зверя прикончим штыком и огнем, все доскажу в последней беседе!
Вперед, ребятушки, к полной победе!
Прочитав, передай товарищу!
ПЕСНЬ О ДНЕПРЕ И ОДЕРЕ (1943–1945)
Эй, к Днепру! Собирайтесь-ка вы, войсковые былинники, златоустые песенники Москвы, подымайтесь-ка вы до зари, кобзари, богатые трелями! Вот он, берег днепровский обстрелянный, ясно виден с высокой горы. Наклонись, летописец с певучим пером, заглядись, живописец с зеркальною кистью, на холмы над бурливым Днепром! И ашуг, засверкай драгоценною мыслью, и акын, надевай свою шапку лисью, — все лицом к небывалым боям! О, сурового времени новый Боян, не пора ли готовиться к песне? Там, у Киева, Гоголь, воскресни!
Делит Днепр на две стороны белый свет. Две стены: там еще небеса черны, тут рассвет. По ту сторону любо виться черному ворону, а по эту любо сизому соколу виться по небу высокому. Как оперся на той стороне в берег невольный одноногий черт шестиствольный, порохом вздуло железные пуза скрипух, и от рябого немецкого дула отделяется гибельный пух. Там, у хаты, брошенной старой Иванихой, «фердинанды» скрипят, набитые черной механикой. И в ночь стоит искропад бомб и звезд падучих. Не оттуда ль доносится слово «Schmerz», уходящее в смерть, когда дыбится поднятый бомбами смерч? Гул стоит в поднебесье. Там — на той стороне — почернелые прусские бесы роют рвы в обгорелой стерне. Это ад, возмездье вчерне. Обреченный анафеме род — никогда не увидит своих Бранденбургских ворот. Тут им жребии смертные выпали — не пройдут под берлинскими липами. Тут, у вишен сожженного сада, им могила указана. Не узнают другого, загробного ада. Им — и в адском бессмертье отказано. Но стоят, строят ад, упираются в глинистый камень, зарываются бронированными колпаками в крутизну нависающих гряд…
«Про Кирсанова была такая эпиграмма: „У Кирсанова три качества: трюкачество, трюкачество и еще раз трюкачество“. Эпиграмма хлесткая и частично правильная, но в ней забывается и четвертое качество Кирсанова — его несомненная талантливость. Его поиски стихотворной формы, ассонансные способы рифмовки были впоследствии развиты поэтами, пришедшими в 50-60-е, а затем и другими поэтами, помоложе. Поэтика Кирсанова циркового происхождения — это вольтижировка, жонгляж, фейерверк; Он называл себя „садовником садов языка“ и „циркачом стиха“.
В первый том собрания сочинений старейшего советского поэта С. И. Кирсанова вошли его лирические произведения — стихотворения и поэмы, — написанные в 1923–1972 годах.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые расположены в хронологическом порядке.Для настоящего издания автор заново просмотрел тексты своих произведений.Тому предпослана вступительная статья о поэзии Семена Кирсанова, написанная литературоведом И. Гринбергом.
В четвертый том Собрания сочинений Семена Кирсанова (1906–1972) вошли его ранние стихи, а также произведения, написанные в последние годы жизни поэта.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые следуют в хронологическом порядке.
Во второй том Собрания сочинений Семена Кирсанова вошли фантастические поэмы и сказки, написанные в 1927–1964 годах.Том составляют такие известные произведения этого жанра, как «Моя именинная», «Золушка», «Поэма о Роботе», «Небо над Родиной», «Сказание про царя Макса-Емельяна…» и другие.
«Мое неизбранное» – могла бы называться эта книга. Но если бы она так называлась – это объясняло бы только судьбу собранных в ней вещей. И верно: публикуемые здесь стихотворения и поэмы либо изданы были один раз, либо печатаются впервые, хотя написаны давно. Почему? Да главным образом потому, что меня всегда увлекало желание быть на гребне событий, и пропуск в «избранное» получали вещи, которые мне казались наиболее своевременными. Но часто и потому, что поиски нового слова в поэзии считались в некие годы не к лицу поэту.
Фантастическая поэма «Последний современник» Семена Кирсанова написана в 1928-1929 гг. и была издана лишь единожды – в 1930 году. Обложка А. Родченко.https://ruslit.traumlibrary.net.