Гражданин двух планет - [3]

Итак, может возникнуть вопрос: а верю ли я сам написанному? Не колеблясь отвечу: да. Кое-что в этой книге я могу принять только на веру, как и всякий другой читатель, уповая на то, что настанет день, когда, если я сохраню веру, то получу наставления от Духа. Конечно же, у некоторых может возникнуть критическое отношение к этой книге и, следовательно, недоверие к моим словам, как часто бывает с теми, кто предпочитает думать, будто все подобные заявления — всего лишь фантазии автора. Лично я шел к осознанию многих из этих истин пятнадцать лет, в течение которых продолжалась моя связь с Учителем. У меня было много опытов, позволивших мне удостовериться, по меньшей мере, ментально, и в утверждениях Автора, и в том, что крепнет мое абсолютное доверие к нему, кого я глубоко почитаю. Я часто спотыкался, но не сходил с Пути. Разве солнце перестает сиять оттого, что скрыто тучами? Не стоит ли нам следовать по Пути, невзирая на личности, а ориентируясь на Дух, когда мы читаем книгу Филоса?

Ф. С. Оливер

ПИСЬМО ФИЛОСА — АВТОРА ЭТОЙ ИСТОРИИ

Январь 1886 г. Сегодня, брат мой, множество людей на этой планете пробудилось к пониманию того, что их знаний о жизни — Великой Тайне — недостаточно для удовлетворения нужд души. Так возникла школа прогрессивной мысли, члены которой, коим не ведомы сокровенные истины, уже знают о своем невежестве и просят о свете. Я никого не обманываю, когда говорю, что я, будучи учеником тео-христиан и посвященным в оккультные науки, отношусь к тому разряду людей, которые знают и могут разъяснить эти тайны. Я совместно с другими христианскими адептами оказываю влияние на вдохновенных писателей и ораторов благодаря способности осуществлять контроль за их более подготовленными, а, следовательно, более сильными умами, которым этого крайне недостает. Итак, когда люди просят хлеба, наши посредники приносят его. Кто же они, эти посредники? Все они — мужчины и женщины, в церкви или вне ее, свидетельствующие о Боге-Отце, Сыне-Человеке и Братском союзе Иисуса со всеми душами, независимо от их вероисповедания и церковной принадлежности. Поскольку они — наши писатели и проповедники трудятся ради блага человека, добро придет и к ним, как хлеб по водам. Так и должно быть, что проводники передовой мысли получают достойную награду. Так и есть. Но здесь возникает новая проблема. Почуяв потребность человечества в увеличении света, в раскрытии истины и видя, как велика награда, появляются подражатели, не несущие ни света вдохновения, ни малейшего представления об истине и законах Вечного. Что же они делают? Смотрите же! Эти люди пишут подражательным пером, стремясь найти не золото истины, а лишь дешевый металл алчного эгоизма. Они макают перо в чернила более или менее захватывающей сенсационности, загрязненной аморальностью и ложью, и рисуют картину в чадящем свете похоти и разложения. Подобные книги не посвящены возвышенной цели — нести вдохновение читателю, они говорят о низменных аспектах жизни, и создатели таких произведений, не ведая о неумолимой расплате за грехи, не дают своим героям искупить их. И когда завороженный прекрасными словесами читатель добирается до конца повествования, оказывается, что в ответ на мольбу о хлебе бесконечности его душа получила даже не камень, а пригоршню грязи! Подобные произведения не служат благой цели, не обучают истинным законам и философии жизни, они увлекают вниз, а не возвышают. Те, кто пишет подобное, должны будут нести расплату, они сами произнесут свой приговор и сами приведут его в исполнение, выйдя в открытое море души, где их собственный дух будет безжалостен к преступлениям души. Могут быть и подражатели другого рода, загоревшиеся истинным стремлением творить добро, они станут имитировать интуитивный дар. И как бы незначительна ни была их работа, если они стремились к добру, Всевышний, подводя итог, рассудит, что целью их было добро, а не зло. Но пусть берегутся те, кто ради денег или иной выгоды испытывает искушение подать душам людским камень или грязь!

А теперь, брат мой, мне хотелось бы коснуться другого вопроса. Читатели моей книги о двух планетах могут призадуматься над описанием греха принцессы Лоликс и Цельма, по закону племянника императора Уоллуна. Они могут сказать, что упоминание об этой, хотя и распространенной, жизненной ситуации неуместно в книге, нацеленной на высокую мораль. Но мне хотелось бы задать вопрос тем, кто читал произведение: так ли это? Разве не позволительно говорить об этом прискорбном, но распространенном преступлении, если писатель может использовать его как пример нарушения закона и представить действие закона бездумному миру так наглядно, что мужчины и женщины устрашатся нарушать его из боязни расплаты, от которой не уйти? Мне думается, что не оправдано замалчивать подобное при сложившихся обстоятельствах. Я далек от преувеличения значения расплаты за грехи, ведь читателю не показана вся картина искупления. Я знаю, о чем говорю, ибо это, брат мой, история моей собственной жизни, и словами невозможно описать неимоверные страдания, испытанные мною, когда пришло неумолимое возмездие! Если хотя бы одна душа спасется от подобной беды, от похожего или такого же греха, от меньшего или от большего, лучшего мне и не надо. Я стремился разъяснить великую тайну жизни, проиллюстрировав ее эпизодом из моей собственной истории, который растянулся на годы, сложившиеся во многие тысячелетия, — тем и ценна моя книга. И мне нечего ни отнять, ни прибавить. Да пребудет мир с вами.