Гражданин 19f - [13]

Лабиринт служебных переходов коммунального блока наконец-то вывел к лифтовым установкам. Хорошо, что на стенах расставлены световые маркеры — без них блуждания могли бы длиться часами. Сами же лифтовые кабинки ничем особенным не отличались — обычные тёмные коробки с «зеркальным» покрытием пола и стен. Правда, не было кнопок, но этот факт уже не столь сильно смущал.

Не успели дверцы захлопнуться, как в кабину шустро влетел ещё один пассажир.

— Тебе куда — наверх или вниз? — спросил Ким, тарабаня пальцами по гладкой обшивке стены.

Низенький, сутулый человек вздрогнул, подняв свои маленькие, мышиного цвета глазки.

— Простите… Я не заметил, что лифт занят. Мне… Мне… Да, пожалуй, мне наверх.

Странный какой-то паренёк попался. Ким пожал плечами, сверля взглядом попутчика.

— Ну и мне наверх, Ярус 131. Поехали!

По команде, кабинка плавно, бесшумно начала подъём. Попутчик явно был не в восторге от компании, и невольно тянулся к противоположенной стенке.

— Тебя как зовут-то? Ты с сорок третьего яруса?.. — Ким попытался завести разговор. Какие-никакие, а соседи, надо хотя бы имена знать.

— Кто, я?.. — человек завертел головой, будто надеясь, что найдётся другой собеседник.

— Да…Сорок третий ярус… Штайнер, Вячеслав Штайнер… А что на этот раз случилось?..

— А что-то должно было?.. — недоумевающее хмыкнул Ким —..Ким Келли, будем знакомы.

Он крепко сжал почти ватную руку Штайнера

— Я теперь тоже на сорок третьем живу, так что мы теперь вроде соседи.

— А-аа… И за что вас?..

— В каком это смысле — «за что»?..

Сосед чуть осел, присогнув колени.

— Простите… Я имел в виду, почему вы попали… В нижний эшелон.

— А, это. Я же здесь не местный, вчера только из Доминионов перелетел.

— А…Понимаю. Простите, но что же вам сейчас от меня нужно?..

Штайнер говорил дрожащим шепотом, похожим на бормотание старой вдовы-истерички, и собеседник из него выходил, мягко говоря, посредственный. Кроткий диалог напрочь отбивал какое-либо желание впредь вступать в разговор с подобными соседями. К счастью, лифт уже достиг нужного яруса.

— Кхмммм… Ну, бли-и-ин, и люди тут, а!

Ким бросил последний брезгливый взгляд в сторону корчащегося у стенки попутчика, и, покачав головой, шагнул из кабинки. Дверцы тут же закрылись, и лифт, судя по световым указателям, почему-то унёсся вниз. Нет, ну до чего же странный тут народ!

Коридоры средних ярусов были попросторнее и освещались получше. Кроме того, рядом со стенами, покрытыми световой рекламой, были расставлены декоративные азерумные пальмочки. По виду они почти не отличались от настоящих растений, разве что на тёмных участках зелени мерно мерцали маленькие, едва заметные красные огоньки. Ким когда-то хотел завести аземрумный кактус, только стоил он дорого, зараза. Может быть, тут больше повезёт?..

В коридорах было необычно пусто. Вроде и жилые ярусы, а все жильцы словно вымерли. На нижних уровнях народа было тоже не много, но не меньше пяти-семи человек. А тут — совсем никого. Хотя, если здесь все такие как этот Штайнер, может быть оно и к лучшему. Главное, чтобы самому таким уродом не стать, а остальное приложится. Братишка же как-то держится. А вот и его жилая камера…

Рядом с дверью не было ни обычного звонка, ни видеофона, и Ким не смог придумать ничего лучше, чем потарабанить по композитному покрытию шлюза костяшками пальцев. И как же его там могут услышать?.. Тем не менее, буквально через пару секунд, в голове раздался голос Фиделя.

— Что-то ты рановато. Ну ничего, давай, заходи, а то Лори здесь уже пеной исходит с самого утра.

Дверцы разъехались, и в коридор брызнул яркий, холодный свет. Он неистово резал глаза после мрачных, красноватых переходов комплекса, и Ким на мгновение прикрылся рукой.

— Ки-и-им! — донёсся из камеры звонки женский голос. — …Фидель, что ты там забыл, давай иди сюда, брательник твой приехал!

В дверях стояла полненькая, розовощёкая женщина ростом чуть пониже Кима, облачённая в модифицированный уник, с копной дымчатых волос, закрученных в коротенький хвостик.

— Здравствуй, Лори. — Улыбнулся Ким обнимая шурину, которая, в свою очередь, принялась расцеловывать его в щёки.

— Ну чего вы на пороге стоите-то?.. Ещё люди выйдут, айда в камеру! — рассмеялся из соседней комнаты Фидель, чем-то гремя. Камера была значительно больше чем та, в которой поселился Ким, и включала в себя несколько комнат. Пол был застелен пушистым, переливающимся вместе со светящимися стенами серебристым ковром, в котором сапоги утопали, словно в шелковистой траве. Траву же Ким видел лишь в рекламных роликах.

— Как на новом месте-то — получше, чем на Финиксе, небось? — наконец-то высунулся Фидель. Его лицо как-то удивительно похорошело за ночь, а кожа от бледно-серого приобрела естественный, коричневатый оттенок; именно таким Ким помнил брата из сеансов связи.

— Да где угодно лучше, чем на Финиксе. Разве что не на Кайране…

— Моя тётя, кстати, какое то время жила на Кайране — вставила Лори, но, похоже, братья не придали её комментарию никакого значения.

— Ну и слава Жизни, что всё в порядке. Ты уже обедал?..

— Пробовал я местную стряпню утречком, и знаешь, совсем не дурно. До сих пор сытый.