Гравитация - [32]

Он убедился в моей платежеспособности, когда я, шаркая, вернулась из дома и протянула ему карточку. На сегодня контакты с внешним миром были завершены, и я заперла дверь дома с надеждой, что все вокруг провалятся в преисподнюю. Лежать на спине было неудобно. На животе — тоже. Пришлось собрать подушки в кучу и оказаться в полусидячем положении. Я прикрыла глаза и смогла наконец вернуться к спокойным размышлениям, если только раньше не погружусь в глубокий сон.

Не оставалось сомнений в том, что все происшедшее — дело рук одного человека. И то, что его планы могли быть известны Алану, так же имело место быть. Когда я остервенело царапала собственные руки, то на какое - то время обдумывала мысль — если я выберусь, я приду за этим ублюдком и вышибу из него дух. Теперь я понимала бессмысленность этого порыва, который ничего не мог дать. Ни справедливости, ни капли реальности. Если у него хватило духу и мозгов провернуть такое, он сможет повторить свою попытку получить права на мой дом. В любом случае, я была предупреждена, и единственным оружием было именно знание об угрозе.

Открыла я глаза уже тогда, когда практически стемнело. С вечера праздника прошло всего лишь два дня. Сейчас медленно догорал третий. Хватился ли заказчик своих костоломов, которые не выходят на связь? И если хватился, то, что планирует сделать дальше?

Волоча ноги, как старуха, я спустилась вниз. Пытаясь меньше задевать пульсирующие пальцы, вытащила из холодильника остатки еды, чтобы обнаружить, что она уже испортилась. Положительно, все явно было настроено против меня. Сегодня я могу перебиться крепким кофе и остатками коньяка, но завтра организм начнет падать в голодный обморок. Я не ела два дня, в больнице мне дали что - то, отдаленно похожее на сэндвич, но он уже давно сгорел в желудке.

Рассыпая кофе по столу и чертыхаясь, я заварила растворимый порошок в кружке. Заварной кофе закончился ещё неделю назад, и приходилось довольствоваться тем, что оставалось в закромах шкафа. Больше сахара, чем обычно, чтобы мозг получил свою глюкозу и воображал, что всё прекрасно.

Понимая, что одной рукой дотащить чашку будет сложно, с учетом того — как она тряслась и немела, я подтолкнула стул к кухонному столу и решила, что это тоже неплохой вариант. Конечно, диван был бы мягче и удобнее, но прибавлять к своим травмам ещё и ожог я не хотела.

В кружке оставалась ровно половина мутной жидкости, когда в дверь постучали. Стук был ровным и размеренным, но я сидела, не шевелясь. Сейчас мне было сложно пригнуться и добраться до окна рядом с дверью, из темной гостиной можно было спокойно увидеть того, кто стоит на крыльце. Битая и неуклюжая, я сверну что - нибудь и оповещу о своем присутствии половину улицы.

Через небольшой промежуток стук раздался вновь. Если бы это был недоброжелатель, он явно бы стал уже подлаживаться к моему замку. А раз стучали снова, значит, это мог быть кто - то нейтральный. Я всё же постаралась тихо пробраться к окну, и мои старания были вознаграждены, когда я увидела одиноко стоящую у двери знакомую фигуру. Несмотря на то, что я не была рада посетителю, он всё же не угрожал моему существованию.

Открыв замок, я решила, что он, устав от ожидания, уже собрался уходить. Но это было не так. В распахнутую дверь долетел порыв вечернего ветра. Не знаю, я не могла сказать, что обрадована тем, что он стоит прямо передо мной. Выражение Гаспара оставалось прежним — непроницаемо-вежливым, он слишком хорошо владел собой, чтобы показать — насколько удивлен моим видом.

— Добрый вечер, — на секунду в его глазах проскользнула тонкая искра интереса, более похожего на изучение стоящего перед ним человека, — как твое самочувствие?

— Как будто по мне промчалось стадо коров.

От него не скрылось ни одной ссадины, ни одного пореза, я была в этом уверена.

— Я звонил, но потом подумал, что ты могла приболеть. Как оказалось, я почти угадал ситуацию.

Мужчина выглядел так же свободно и непринужденно, как и всегда. Сегодня на нём был строгий костюм, верх от которого, по всей видимости, остался в машине.

Мы стояли в дверях, Гаспар улыбнулся и показал вниз, на стоящие у его ног два объемных пакета:

— Я заехал в одно место и решил взять корейской еды. Мне показалось, что она должна тебе понравиться. К тому же, я считаю, что в ближайшее время тебе стоит беречь себя от домашних дел.

Я кивнула. В любом случае, было редкой глупостью отказываться от такого дара судьбы, когда мой желудок прилип к позвоночнику, а сама я была не способна даже чашку поднять. Гаспар поднял бумажные пакеты и уверенно прошел мимо меня на кухню, словно ни секунды не сомневался в том, что я соглашусь с его предложением.

Аромат специй и солений дразнил рецепторы, заставляя рот наполняться слюной в предвкушении. Я наблюдала, как Гаспар достает из пакетов коробочки и раскладывает часть из них на тарелки, предусмотрительно вынутые с полки шкафа. Он выбрал те виды еды, которые была не настолько острыми, чтобы навредить желудку. Ловко управляясь тонкими бамбуковыми палочками Гаспар переложил из очередной коробки на тарелку рисовую лапшу, свернувшуюся змеиными кольцами. Выложил сбоку кусочки курицы в сладком маринаде. Дополнив экзотическую картину спаржей, которая приобрела от специй цвет слоновой кости, он поднял голову, чтобы посмотреть на меня.