Границы выбора - [48]

– Товарищ майор, там ещё двух задержанных доставили.

– Отлично. Ты этого допрашивай, а я пойду с теми побеседую.

Когда майор вышел из кабинета, капитан сел на его место и уткнулся взглядом в те же бумаги. Смирнов попросил у него воды. Тот, не проронив ни слова, наполнил стакан из графина и протянул Смирнову. А Ермаков, тем временем, зашёл в расположенный рядом кабинет профилактики преступлений. В нём, никого не было, он включил телевизор. По каналу демонстрировали голливудский блокбастер. В этот момент на экране, в полицейском участке, какого-то несчастного негра с пристрастием допрашивали. Ермаков сделал звук громче.

Смирнов, воспользовавшись уходом майора, задал вопрос капитану.

– Мне адвокат положен?

– Конечно. Без адвоката тебя не имеют права допрашивать. Просто, сейчас не до формальностей. Преступление, практически, раскрыто по горячим следам. Все преступники задержаны.

– Но я, даже не знаю, о каком преступлении идёт речь.

– Ты что, хочешь сказать, что на твоей совести, так много преступлений, что ты не догадываешься, за которое из них тебя задержали?

– Я совсем не то хотел сказать.

– Советую тебе, Смирнов, с товарищем майором не мудрить, он сейчас находится не в лучшем расположении духа. Начальство на него давит, он нервничает. Твои подельники в соседнем кабинете, слышишь, уже дают признательные показания. – Из-за стенки соседнего кабинета, периодически доносились звуки глухих ударов, стонов и воплей. – Они, наверняка, свалят всю вину на тебя, как на организатора этого дерзкого ограбления инкассаторской машины средь бела дня, в самом центре города. Тебе грозит пожизненное, потому что четырёх инкассаторов, всё-таки, завалили, а, если будешь сотрудничать со следствием, то получишь от силы лет двадцать. На зоне организуешь самодеятельный театр, время пролетит для тебя незаметно. Лет через восемнадцать выйдешь по УДО. – Перспектива выйти на свободу из зоны по УДО через восемнадцать лет отсидки за преступление, которое не совершал, совсем подкосила психику впечатлительного режиссёра, он окончательно сник и чуть не съехал со стула на пол.

В кабинет вернулся майор. На столе зазвонил телефон, Ермаков снял трубку.

– Капитан, посиди с ним ещё немного, мне сказали, что один из них зажмурился, пойду посмотрю.

– Наверное, от угрызений совести, – предположил Самохин.

– Вскрытие покажет совесть замучила или жаба задавила, нам-то теперь чего гадать. Даже, если они все четверо зажмурятся, туда им и дорога, тем более, похищенные ими деньги, уже найдены. Правда, банковские работники девятьсот тысяч рублей не досчитались. Но думаю, что наш режиссёр признается, в каком месте он их закопал. Я прав, Смирнов? – Режиссёр вздрогнул от окрика Ермакова, но промолчал, опустив голову ещё ниже.

Только майор вышел из кабинета, Смирнов, умоляющим тоном, обратился к Самохину.

– Вы меня, пожалуйста, с ним наедине в кабинете не оставляйте.

– Почему?

– Вы что, не видите?! Он же зверь, он убьёт меня и ему за это, ничего не будет!

– Смирнов, это у тебя воображение разыгралось, как у творческой личности.

Товарищ майор очень ответственный сотрудник, ему руководство поручает самые сложные дела и он, ни разу ещё не подвёл его. Лучше, скажи мне, от кого ты получил заказ на шантаж мэра?

– Это Зуев, предприниматель Зуев. Давайте, пока не будем про мэра. Вы, что не видите, что моя жизнь в опасности?

– Кто тебе дал план и описание кабинета мэра?

– Охранник мэра, он мой двоюродный брат. Я вижу Вы, нормальный человек. Вы должны помочь мне.

– Хорошо, я тебе помогу.

– Я согласен на любые Ваши условия, только увидите меня из этого кабинета, от этого садиста.

– Сейчас уведу. Только скажи мне, сначала, сколько тебе заплатил Зуев?

– Обещал пятьдесят тысяч бакинских. А он меня, у Вас не найдёт?

– Не найдёт, не беспокойся. Ты аванс от Зуева получил?

– Да, пятнадцать штук.

– Я хочу записать твои показания. Ты, надеюсь, не против?

– Был бы против, то не ответил бы на предыдущие Ваши вопросы. – Смирнов легко согласился, потому что быстро сообразил, что лучше ответить за шантаж мэра, чем за ограбление и убийство инкассаторов. Тем более, наказание за шантаж, будет не таким строгим. Возможно, только условный срок. Конечно, при условии, если у него будет хороший адвокат.

Через четыре дня Ермаков докладывал Зеброву.

– Преступники, шантажирующие мэра, найдены и дали признательные показания. Монтёра с телефонной станции, Семёна Ершова режиссёр вслепую использовал, а Шубина отрицает свою причастность к преступной группе. Утверждает, что подрабатывает в агентстве домработницей и вышла в тот день на работу в дом мэра, вместо заболевшей. Мы проверили, так оно и было. Недавно устроилась. Здание театра на ремонт закрывают, вот она и нашла себе подработку. В связь с мэром вступила добровольно, не зная о том, что в кабинете установлены видеокамеры. Свежо предание, но, как говорится, верится с трудом.

– Режиссёр пришёл в себя?

– Всё подробно рассказал, написал, признал свою вину и раскаивается.

Утверждает, что Шубина согласилась на его предложение за пять тысяч долларов.

– Ни себе фига, такса у неё. На чем Смирнов прокололся?