Границы выбора - [39]

– Пелагея, ты, наверное, половину своих запасов сложила в пакет? – Рассмеялся Борисов.

– Бог с тобою. У меня этих запасов, знашь сколь. Я вона и приезжим ребятам гостинцы собрала, – указала она рукой, на сидящих за столом.

– Пелагея, на твой взгляд, Степан хороший человек? – спросил Ермаков.

– Стёпа-то, человек хороший, даже и не сомневайся, – ответила Пелагея и тут же отошла от стола и вышла в сени.

– Она никогда в жизни, ни про одного человека, ничего плохого не подумает и не скажет. У глубоко верующих, считается большим грехом кого-либо осуждать, тем самым брать на себя функции суда божьего, – пояснил участковый.

Мутный, спустя некоторое время после того, как в деревне утихли выстрелы, послал туда своего человека, Власа.

– Зайди сначала в магазин, купи чего-нибудь, ну не знаю, колбасу, хлеб там, только не спеши. Внимательно послушай о чём судачат деревенские. Заодно и нашу машину пригонишь, если на неё менты лапу не наложили.

– Дай дубликат ключа от машины.

– Сейчас посмотрю в своей. – Влас вернулся минут через сорок на машине.

– Ну?!

– Завалили Шустрого и Бобра, как мы и думали.

– Кто завалил?

– Говорят, что какие-то заезжие менты. Теперь сидят в доме у этой бабки, к которой мы ехали, пьют чай и ждут приезда прокурорских. – Разговор прервал, зазвонивший в руке Мутного телефон. Докладывали с поста наблюдения.

– Со стороны деревни по направлению к шоссе движется чёрный джип, который проезжал мимо нас час назад. Что делать?

– Остановите его, но вежливо, если не остановится, тогда принудительно, я сейчас с людьми подгребу.

– Остановим, никуда он от нас не денется, – заверил Мутного, звонивший.

Вадим Александрович выехал из деревни в отвратительном настроении. Ему не давали покоя мысли о том, как опера смогли, так быстро найти Степана в этой глубинке и, куда он, так внезапно исчез? Он, не останавливаясь, проехал мимо двух парней, голосовавших на обочине. – Откуда они тут взялись? – Удивился он. – Но он ещё больше удивился, когда, вынырнув из-за поворота, увидел чёрный джип, стоящий на дороге в огромной луже. Борисов затормозил и остановился. – Наверное, те двое голосовавших, с этого джипа. – Подумал он и вышел из машины. На краю лужи стоял мужчина и подавал команды водителю. Но было похоже на то, что водительского опыта не было у обоих. Напрасно пренебрёг осторожностью Вадим Александрович, потому что, как только он приблизился к мужчине, чтобы поделиться с ним собственным опытом, тот повернулся к нему и ударил кулаком в челюсть. Другой бандит подхватил Борисова и уложил на траву, на обочине дороги. Джип сразу выехал из лужи.

– Обыщите хорошенько машину, – сказал Серый, – а я его обыщу и откройте багажник у моей, мы его туда загрузим.

Серый попросил Мутного свернуть в тихое местечко, чтобы избавиться от Борисова. Четыре чёрных джипа пронеслись по шоссе двадцать километров и свернули на старую бетонку, которая вывела их к заброшенному цеху железобетонных изделий. Серый вышел из машины и осмотрелся. Его взору открылась унылая картина разрухи и запустения. Всё, что могло пригодиться населению для строительства гаражей, дач и для сдачи в металлолом, было разобрано и вывезено с территории заброшенного цеха. Не побрезговали, даже старой дорожной плитой, которой много лет тому назад была выложена площадка перед ним. Чуть правее того места, где когда-то находился бетонный забор, росла одинокая сосна. Она поневоле стала немым свидетелем того, как люди много лет тому назад с большим воодушевлением строили этот цех, облагораживали территорию, затем эти же люди и их, выросшие дети, с не меньшим воодушевлением, варварски, его разрушили и растащили, пользуясь безнаказанностью, спровоцированной юридической неразберихой девяностых годов. Вот к этой сосне и приказал Серый притащить Борисова. Один из бандитов достал из багажника машины лопату. Связанного Борисова, выгрузили из джипа и, протащив по земле, прислонили к стволу сосны.

Глава 19

Серов, неторопливо, подошёл к Борисову.

– Похоже на то, следак, что ускользнуло из твоих рук наше бабло. Только не могу понять, зачем ты рисковал? Тебе, в любом случае, пришлось бы нам его вернуть. Многолетняя безнаказанность притупила в тебе чувство опасности и страха?

– Серов, развяжи мне руки и дай попить, – попросил Борисов.

– Может быть, тебе стакан водки налить и сигарету раскурить, – засмеялся Серый.

– Не помешало бы.

– Где сейчас Филин, знаешь?

– Нет, но я могу помочь тебе добраться до него, если ты меня в живых оставишь.

– Твоя шкура не стоит столько. Тем более, сейчас она не стоит, даже одной копейки. А ты блефуешь, цепляясь за соломинку, как утопающий.

– Даже, если и цепляюсь, что в этом странного? Каждому хочется пожить подольше, я тоже не исключение. – Серый рассмеялся. – Тебе зачем это? Чтобы набить баблом ещё один мешок?

– Люди во все времена торговали, кто чем мог и продолжают зарабатывать этим занятием. Это нормально.

– Тебе нельзя верить. Сразу и продашь.

– Не продам. Не выгодно.

– Не по адресу обратился. Я уголовник, и живу по другим законам. А ты, по каким? Сколько невиновных за свою многолетнюю, безупречную службу ты отправил за решётку? Или не считал? Я тебе, ни судья и, ни палач. Сейчас я, просто, свидетель того, как жадность сгубила ещё одного фраера. И не надейся на милость божию. Я слышал о том, что она не действует на таких, как ты. – В этот момент к ним подошёл Мутный и попросил Серого отойти с ним в сторонку.