Граница. Выпуск 3 - [9]

— Значит так! — сказал начальник политодела. — Теперь вы, Евгений Иванович, попали в наши надежные, дружеские руки. Мы вас окружим вниманием… — подполковник Соколов пристально поглядел на художника, — и заботой. Такие гости, как вы, у нас бывают нечасто. Рыбацкая уха у нас не проблема. В баньке мы вас хорошо попарим. Жаль, что новых веников нет, лист на березе мелковат. Но ничего. На любой заставе для такого случая добрый веник найдется, из прошлогодних запасов, из НЗ. — Подполковник Соколов взял трубку, нажал на клавишу коммутатора. — Начальника тыла ко мне!

Явился начальник тыла, присел к столу неподалеку от Евгения Ивановича, приготовился слушать подполковника Соколова. Но тот ему ничего не сказал. Он опять обратился к художнику:

— Как вас устроили? Претензий к нам нет никаких?

— Все прекрасно, — сказал Евгений Иванович, учтиво улыбаясь.

— У нас, конечно, люксов нет, — сказал начальник тыла, — но когда кто-нибудь приезжает, к нам в гостиницу просятся, в районной жить не хотят… И повар у нас — раньше поваром в ресторане «Россия» был в Ленинграде…

— Значит, так! — сказал подполковник Соколов. — Мы вам, Евгений Иванович, покажем заставу, типичную для нашего участка границы. Что потребуется от нас, мы все сделаем. Но и вас постараемся использовать с наибольшей отдачей! Выступите перед нашими воинами, расскажете им, как там у вас, у художников… — Подполковник обратился к начальнику тыла: — Какая машина у вас на ходу?

— Начальника штаба машина… — сказал начальник транспорта, что-то хотел еще сказать, но подполковник Соколов не дослушал, клавишу нажал. — Попросите ко мне начальника штаба!

Начальник штаба пришел, сел к столу, рядом с начальниками тыла и транспорта. В кабинете начальника политотдела собрался если не военный совет, то как бы оперативная летучка. Все в высоких чинах — не очень высоких, не выше подполковника, но и не ниже майора. Один только штатский средь них затесался, дед сивый. Так о себе подумал Евгений Иванович: «Сивый дед затесался…» Подполковник Соколов представил художника начальнику штаба. Начальник штаба был сух лицом, неулыбчив. Вопрос с машиной быстро решился — машину начальника штаба предоставили в распоряжение гостя.

— Какие будут у вас к нам вопросы и пожелания? — обратился к художнику начальник политотдела.

— Большое спасибо вам за заботу, — сказал Евгений Иванович, слегка покачивая своей лобастой головой. — Очень приятно познакомиться с вами… И на заставе тоже, с пограничниками… с воинами вашими… Чем могу быть полезен, я, конечно, пожалуйста… Мне бы только хотелось, чтобы вы уж не очень-то ухаживали за мной, не утруждали себя… У вас свое важное дело, а мы, художники, народ неизбалованный… — Начальник политотдела, начальник штаба и начальник тыла со вниманием слушали сбивчивую любезную речь художника. — Мне бы только хотелось, — продолжал Евгений Иванович, — побывать… я точно не помню… давно было дело… где-то на левом фланге… там застава была… два озера и между ними протока… и водопад в протоке… Я на этой заставе встретил войну, двадцать второго июня сорок первого года… Мы там с товарищем моим были… Юрием Лискевичем. Вы, может, знаете его книги о границе… — Евгений Иванович посмотрел на подполковников и майоров — те промолчали. Последняя книга Лискевича вышла в ту пору, когда они еще не умели читать. — Лискевич первым погиб, утром двадцать второго июня, — сказал Евгений Иванович. — Он на крылечко заставы вышел, его снайпер убил… Вот мне бы хотелось увидеть… то место.

— Значит, так, — сказал начальник политотдела. — На левом фланге, два озера, водопад… Там у нас Евстигнеев. Кто последним у Евстигнеева был? — спросил он у своих коллег.

— Лейтенант Маккавеев, — сказал начальник штаба.

— Лейтенанта Маккавеева ко мне! — скомандовал в трубку начальник политотдела.

Вошел лейтенант Маккавеев и доложился:

— Товарищ подполковник, лейтенант Маккавеев по вашему приказанию прибыл! — Откозырял, сделал отмашку рукой.

— К Евстигнееву как дорога? Подсохло немножко? Машина дойдет?

Лейтенант Маккавеев засмеялся:

— Сегодня подсохнет, завтра подмокнет. Лучше и не соваться…

— Можете идти!

— Слушаюсь! — Лейтенант Маккавеев откозырял, повернулся, щелкнул каблуками.

— Вы нас поймите правильно, Евгений Иванович, — сказал начальник политотдела. — У нас пока что есть такие заставы, куда по бездорожью можно добраться только на лошадях. А то и лошади не пройдут… — Начальники: штаба, тыла — склонили головы в подтверждение слов подполковника Соколова. — Мы строим дороги, у нас есть машины, техника. Мы сажаем на эти машины восемнадцатилетних мальчишек, прямо со школьной скамьи. Мы их учим, воспитываем. За два гада службы доводим до ума. И расстаемся с ними. Все начинаем сначала. Кадровых шоферов, бульдозеристов, трактористов у нас нет. Наши саперы — мальчишки. Машины ломаются каждый день, условия у нас тяжелые — камни, болота, чащоба… Но мы дороги построим. И на заставу, на левый фланг тоже вас свозим, когда дорога будет. — Коллеги подполковника Соколова подтвердили его обещание наклоном головы. — Вы к нам приехали гостем, — продолжал начальник политотдела. — Мы вас обязаны уберечь — для искусства. Если что с вами случится, с нас первых спросят, А годы ваши такие… — Подполковник Соколов развел руками. Его коллеги потупились. — Сержанта Куликова ко мне! — гаркнул в трубку начальник политотдела.