Граница - [61]

Еще раз, хлопнув рукой об руку, гоблин выманил из воздуха толстый свиток.

— Опись… — важно произнес он, протягивая ее мне.

Тут же, впрочем, передумав, он развернул хрустящий лист и пробежал по нему глазами, потом кинул взгляд на сундуки и недовольно на этот раз хлопнул руками. Два сундука проплыли у меня перед носом и тяжело приземлились в нишу с моими богатствами. Вручив, наконец, мне свиток, он распахнул крышки сундуков и я, можно сказать, обалдела. Видя мое замешательство, Прат кашлянул:

— Завоеванное в походах, Трувор почти ничего не брал отсюда. Здесь миллион рублей эльфийских, — поправился он, — …золотом, вообще, все вместе оценено…

Я уже не слушала его слова, увидев вдруг что-то, напомнившее мне карту, такие же были у Нестора Младшего.

— Мне нужны деньги… — проговорила я, — и вон та карта…

Гоблин понимающе кивнул, и уточнил:

— Сколько?

— Чтобы жить… — коротко сказала я, ну не знаю я, сколько стоит их жизнь.

Умный старик меня понял и кивнул головой.

Уже через полчаса я шагала по дороге от дома Прата, ощущая приятную тяжесть мешочка с золотом, карта была у меня в руке, и раздумывала, не начать ли мне прямо сейчас тратить все мои деньги.

3

Да, хождение по магазинам никогда не доставляло мне удовольствия, поэтому, пройдя по трем лавкам с обувью и одеждой, я вышла оттуда с твердым намерением больше туда не возвращаться, правда, не только с ним. В руках у меня были свертки с моими любимыми свитерами, замечательными струящимися рубашками, даже одно платье… На мне сидел, как влитой, длинный, кожаный плащ на меху, перетянутый поясом, легкий как перышко, не знаю, правда, почему, и высокие мягкие сапоги. Когда мне подставили зеркало, я сделала вид, что мне все равно, хотя было не по себе, так понравилось, и, расплатившись, вышла на улицу.

Никуда не хотелось идти больше, но Филимон надоедливо гундел в кармане про Погребок. Поэтому через несколько минут, я, вернее мы, уже сидели за деревянным столом в полутемном зале небольшого погребка, раскланиваясь с совершенно незнакомыми улыбающимися мне эльфами, гномами, гоблинами, даже с одним великаном. Осторожно оглядываясь, я с удивлением отметила, что здесь очень даже ничего.

Сказав об этом Филимону, я вызвала на его лице довольную ухмылку:

— А я что говорил? Да здесь сама Фея бывала, а К… Светлый и подавно…

Пиво с домашними колбасками и черным хлебом нам принес быстро шустрый гоблин, зыркая по нашим лицам хитрыми глазами. Столики почти все были заполнены, и, похоже было, что все чего-то ждут.

Рядом с нами сидела компания эльфов, чуть поодаль гномы, сдвинув два стола, шумно переговаривались, еще дальше — у стены расселись эльфы побогаче, их золотые цепи и кольца поблескивали в полусумраке, гоблины справа вели себя вызывающе, и пьяные голоса из-за этого стола звучали все громче…

Пока я разглядывала публику, проглотив колбаски с душистым хлебом и темным пивом, надо признать, такого ни разу не пробовала, в зале стало тихо. Сначала я не поняла почему, а потом совсем неожиданно полилась музыка… Заныла скрипка, ей вторила гитара, звук шел сзади и обернувшись, я увидела двух эльфов в дорожных плащах, их распущенные длинные волосы падали прядями на глаза, на плечи, их тени метались по стене вслед за порывами музыки, которая, все усиливая натиск, пробирала до глубины души… Чтобы эти два инструмента звучали вместе, я не слышала никогда! Такая сила была в этой музыке, она буквально расплющивала душу, проникая во все ее закоулки, перебирая все ее струны… и слов не надо, подумала я, онемев от потрясения.

Народ замер на последних аккордах и взревел! Два молодых эльфа, устало улыбаясь, говорили что-то на непонятном языке, кто-то переводил, но ничего не было слышно… А потом они снова играли, и снова, и снова их просили и просили…

Придя немного в себя от потрясающей музыки, я вдруг заметила, что Филимон, сидя вполоборота к перепившим гоблинам, напряженно вслушивается в их разговор, не забывая при этом прихлебывать из моей кружки пиво. Пододвинув гному колбаски, я откинулась на спинку стула, и первая же услышанная фраза насторожила меня:

— …карту, и он отвалит кучу золота… — голос звучал приглушенно и торопливо.

Ответ я не расслышала, опять захватывающая сила скрипки и гитары обрушилась на зал. Рядом задвигались стулья, и я, оглянувшись, увидела, как гоблины по одному выходят из Погребка. Представив, как одна пойду домой, я тут же отбросила эту мысль… Что-нибудь придумаю! Во всяком случае, пережду, пока эта компания удалится подальше, только вот удалится ли…

Тут до меня дошло, что я уже некоторое время сижу за столом одна. Крысеныш исчез!!! Самое время!

— Филимон, — тихо позвала я.

Ну, что еще он задумал! Где в этой толпе я буду искать эту мелочь!?…И тут в зале погас свет.

"Отстой, Филимон! Старый приемчик!" — подумала я, усмехнувшись.

А между тем план гнома похоже сработал… Все повалили из Погребка валом, сметая на своем пути столы, стулья, звенела разбитая посуда. Чтобы меня не затоптали, я нырнула в самую гущу кишащей массы. Когда меня выпихнули на улицу, я поняла, что теперь мне не придется шагать одной. Народ толпами расходился, хохоча и улюлюкая, по освещенным небольшими фонарями улицам в разных направлениях. Меня осторожно обходили и искоса рассматривали, лишь один раз, получив тычок в спину, я, обернувшись, увидела наигранно-испуганный взгляд развеселившегося балбеса-гоблина, который расхохотавшись, как лешак, тут же исчез.