Граница. Таежный роман. Карты - [2]

— А как-тебе наш новый оркестр? — оживился Борзов, вытягивая шею, чтобы увидеть музыкантов.

— Дудит! — огрызнулся Алексей.

— Что ж ты за человек? — взорвался полковник. — Полный комплект инструментов! Новые, дорогие! Денег, — он понизил голос, покосившись на разминающихся рядом артистов, — вломили — страшно вспомнить. А он опять недоволен.

— Товарищ полковник, а на дем… — С лету перебив Борзова, Алексей вдруг театрально запнулся, словно пьяный, у которого заплелся язык, скривился и, взмахнув перед носом своего командира рукой, приземлил ее на лацкан его кителя. — А на де-мо-би-лизации, — выговорил Жгут по слогам, — можно крест поставить?

В другое время, от любого другого офицера Борзов не потерпел бы подобной фамильярности, но, будучи умудренным опытом человеком, он прекрасно понимал те чувства, которые раздирают его подчиненного. Он не стал отвечать на брошенный ему сгоряча вызов, но положил руку Алексею на плечо, чуть сдавил, ощутив, как царапнули ладонь звездочки вздыбившегося погона.

— Сынок, — произнес Борзов отечески. — Вот представь себе, что у тебя нет руки или там ноги… — Выдержал короткую паузу, то ли сам собираясь с мыслями, то ли и впрямь рассчитывая, что Алексей проникнется его метафорой. — Так вот, армию, как и инвалидность, надо переносить стойко. Понимаешь? Командир из тебя никакой, мы оба это знаем. Рядом с Суворовым твой портрет не повесят. Но жить-то как-то надо? Не всем водить солдат через Альпы, кто-то должен выполнять другую, менее героическую, но важную работу, понимаешь меня? Вот цирк ты добыл для части— хорошо. Объявляю тебе благодарность. Там, глядишь, смотр проведем. Организуешь все честь по чести — еще благодарность. Смекаешь, Леша? И так, потихоньку, полегоньку, начнем с тебя снимать взыскания, выдвигать, продвигать. Глядишь, звание получишь, другую должность, покрупнее. Перспектива открывается, понял?

— Понял, — сказал Алексей, поддавая ногой укатившийся у клоуна мяч. — Я давно все понял. Только у меня в жизни перспектив уже не осталось. Про кого-то говорят: «без пяти минут капитан», а про меня: «пять дней как старлей».

— А кто в этом виноват? — сурово спросил Борзов. — Я? Или царица небесная? Ты у меня уже вот где… — Рука взлетела к горлу, но взгляд упал на все тех же артистов, копошащихся вокруг. — Да что с тобой говорить! — Досадливо махнув рукой, полковник ушел.

Алексей остался стоять за кулисой, с тоской в глазах наблюдая за выкрутасами клоуна в потрепанном рыжем парике из мочалки. Клоун изображал силача, натужно отрывая от земли и взваливая на плечо бессовестно бутафорские гири. Дети смеялись, хлопали, верили, что гири и впрямь весят по пуду.

Халтура. Алексей подумал, что и в шесть лет не поверил бы этим кривляниям. А что поделать? Рыжий клоун занимается не своим делом, старший лейтенант Алексей Жгут занимается не своим делом, много кто занят не тем, чем хотелось бы, в результате — всеобщая гармония.

Клоун еще немного подурачился и вдруг швырнул свои гири в зал, прямо на головы ма леньких зрителей. Раздался визг. Так вам и надо, не развешивайте уши! В следующую минуту испуг сменился новым взрывом хохота. Детские ручки хватали округлые бока мягких невесомых шаров, стараясь подтянуть фальшивый снаряд к себе. Майор Сердюк, пытаясь перехватить летящий со сцены черный шар, едва не опрокинул ряд кресел, усилив общее замешательство, и теперь смущенно посмеивался вместе со всеми, промокая носовым платком выступивший на лбу пот и про себя удивляясь собственной доверчивости: надо же так попасться на детский трюк!

Наконец гири одну за другой бросили обратно на сцену. Клоун потешно поймал одну и повалился на спину, словно бы сбитый с ног ее тяжестью. Вторая гиря покатилась по сцене и ударила его по заду. Клоун задергал ногами в длинноносых ботинках, изображая, как ему больно, и выманивая у публики новую порцию смеха.

Забавно получалось, но Алексей мог бы разыграть эту комедию лучше. Интересно, получился бы из бродячего циркача заведующий клубом пограничной воинской части?

* * *

— Неужели все это можно съесть? — спросила Альбина, вынося из кухни поднос с салатами.

— А как же, — не допуская и тени сомнения в способностях ожидаемых гостей, ответила Галина, принимая тяжелые блюда. — Что-что, а пожрать наши мужики мастера.

Складной стол, разложенный сейчас на всю комнату, был покрыт праздничной белой скатертью и уставлен тарелками, салатниками, рюмками. В военном городке не слишком разживешься по части дефицитных деликатесов вроде всяких там салями, шпротов или ветчины, но грибы, медвежатина, рыба, домашние соленья были представлены в изобилии.

Галина трудилась на кухне с утра. С обеда на подмогу пришла Марина. Альбина подтянулась около часа назад, но толку от нее было не много; она собралась было заняться сервировкой, но и тут талантам ее не нашлось применения: свернуть салфетки «конвертиком» или «парусом» не получилось, поскольку у Жгутов вообще не было салфеток, и Галя положила на стол лоскутки аккуратно порезанного вафельного полотенца. Так что пока Марина строгала салаты, а Галина шуровала с грибами, Альбина фланировала вдоль стола, поминутно вздыхая, изредка поправляя неровно лежащую вилочку или выпрямляя стрелку лука, торчащую в качестве украшения из миски с оливье.