Грани сумерек - [17]

Ого. Впечатляет. Он Жанну, выходит, учуял, прямо как разыскная собака. Именно что учуял, а не увидел, с полом-то промашка вышла. Ситуация становится все интереснее и интереснее, я же теперь заснуть не смогу, пока не узнаю, кто он такой. Просто это что-то новенькое, до того мне неизвестное, а я люблю повышать свой профессиональный уровень.

И да, мы вряд ли с ним поладим. Не знаю еще, где именно я перешел ему дорогу, но вот наверняка знаю — не дружить нам. Точно не дружить. Не могу сформулировать точно, почему именно, эта уверенность появилась у меня на уровне подсознания, а чутью своему я привык доверять. Впрочем, на вражду без особой нужды нарываться тоже не стану, мне это ни к чему. Врагов и без него хватает, равно как и проблем. Так что меня вполне устроит вариант «просто знакомые», он никого ни к чему не обязывает и оставляет пространство для маневра. Главное, чтобы и вторую сторону подобный расклад устроил, что не факт. Больно уж мягко товарищ стелет. Чересчур.

— Отойди, — велел я Жанне. — Уважим моего нового знакомого, не станем его раздражать.

— Саш, а он кто? — выполнив мою просьбу и отойдя к подъездной двери, поинтересовалась девушка. — Он медиум, как Франсуа? Или кто-то другой?

Да, было такое. В Берне я случайно свел знакомство с молодым парнишкой, который никаким краем к ночным делам не относился, но мертвых чуял будь здоров как. Он являлся природным медиумом и очень неплохо монетизировал этот свой талант. Хотя, как по мне, слишком уж он глубоко погружался в тайны небытия, потому рано или поздно это для него наверняка плохо кончится. Меры парень не знает. Я вот пару раз побывал на той черте, за которой начинался непроглядный первозданный мрак, мне этого за глаза хватило. Навь и то более приятное место.

— Пока сам не знаю, с кем свел знакомство, — закинув руки на спинку лавочки, ответил я своей спутнице. — Но не теряю надежду узнать, что да как.

— На всякий случай, чтобы потом не возникло недопонимания или претензий, я очень не люблю, когда меня пытаются контролировать, особенно без моего ведома. — Максим повернулся в ту сторону, где сейчас находилась Жанна. — И пресекаю я подобные попытки достаточно жестко, таковы мои правила.

— Признаться, у меня и в мыслях такого не имелось, — произнес я. — Зачем мне это нужно? Но ваши слова услышаны, не сомневайтесь.

— Интересно, «жестко» — это как? — задумчиво пробормотала Жанна. — Как думаешь, Саш? Ой!

«Ой» относилось к тому, что через нее в этот момент открыли дверь, как бы жутко ни звучала эта фраза. Троица развеселых подростков решила покататься на велосипедах, и им, разумеется, даже в голову не пришло, что они только что буквально располовинили призрак девушки.

У подъезда мигом стало шумно, поскольку к гомону этих спортсменов добавилась какая-то новомодная песня, звучащая из мини-колонки, присобаченной к рулю одного из велосипедов, и исполняемая человеком, который, кажется, перед началом музицирования засунул голову в унитаз. По крайней мере, голос его звучал именно так.

— Шумно, — подошел ко мне Максим. — Хорошо, не желаете вы меня в гости звать. Понимаю и разделяю, сам таков. Но, может, все же сядем за общий стол и преломим хлеб? И дело даже не в ритуале, тем более что он к нам не имеет никакого отношения. Просто за столом беседовать удобнее и комфортнее. Все же нам не по тринадцать лет, чтобы сидеть на лавочке и тереть о том и этом. Верно?

— Пожалуй, — согласился с ним я и поднялся на ноги. — Есть тут неподалеку неплохое заведение, где точно не отравишься. Да, меню не сильно пафосное, но зато порции большие. И десерты там неплохие.

— Так и чудно, идем, — Максим глянул в сторону двери. — Только давайте мы туда отправимся вдвоем. Без сопровождающих. Думаю, вы поняли, что я имею в виду?

— Хорошо, — кивнул я. — Эту просьбу я, пожалуй, выполню. Но и ваши помощники тогда пусть тоже тут останутся. Идет?

Говорил я не слишком громко, но и этого хватило для того, чтобы Жанна меня услышала, понятливо кивнула, показала непристойный жест гомонившим подросткам и устремилась к машине, в которой находились водитель, торт и крепыш, который бегал с ним туда-сюда. Уверен, что я наверняка что-то да узнаю, когда вернусь домой.

Или если вернусь. Увы, но до того момента, пока в замке не лязгнет ключ и я не перешагну порог квартиры, ручаться ни за что нельзя. Случалось в моей жизни и такое, что я выходил всего-то минут на десять, чтобы в тихой пескарийской траттории чашечку полуденного кофею откушать под тирамисушечку, а в результате ужинал аж в Ломбардии. Просто потому, что одному влиятельному синьору очень уж захотелось побеседовать с русским custode dei morti на темы жизни, смерти и судьбы. Италия в этом плане вообще большая деревня, один раз раскрылся перед кем-то — и все, прощай покой. Причем никого не интересует, хочешь ты общаться, не хочешь, это по их меркам ненужные условности. А еще они ну очень гостеприимны. Кошмарно. Невыносимо. Они тебя окружают такой заботой и опекой, что начинаешь мечтать об общем наркозе.

Кафе, в котором я время от времени столовался еще до того, как уехал в Европу, за прошедшие годы совершенно не изменилось. Ну разве что цены маленько подросли в меню, но и только.