Грани - [33]

— Большой подвиг, — сказал некромант.

— Да! — крикнула я. — Самый большой. Даже выходить один на один против сумасшедшего некроманта не так страшно, как каждый день бороться с собой. В принципе я тебе благодарна. Благодаря тебе я теперь завидная невеста. И знаешь что? Хоть я и люблю тебя до сих пор, но ты добился, чего хотел. Я уже не хочу выходить за тебя замуж. Мне не нужен человек, который мне не доверяет. Я поняла, что для счастливых отношений нужны два равноправных партнера. А ты до сих пор относился ко мне, как к своей младшей сестре. Что ж, поздравляю, инцест тебе больше не грозит!

Я выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью, чтобы заглушить полустон-полувздох:

— Ола…

В глубокой задумчивости я возвращалась домой. Что сказать, своим походом к Ирге я добилась совершенно противоположного, чем намеревалась. Такую ситуацию мой дедушка обычно характеризует емкой фразой «ума нет, считай калека».

Отто сидел на лавочке, распустив свои длинные, пышные кучерявые черные волосы. Как-то друг признался мне, что мечтал их перекрасить, потому что у чистокровных гномов волосы рыжие, а он унаследовал черный цвет от мамы-человека. Но потом отказался от этой затеи, главным образом потому, что ни одна краска не брала его шевелюру. Прихлебывая из бутыли, полугном со страдальческим выражением лица проводил расческой по прядям. Увидев меня, Отто молча протянул бутыль и заметил:

— Я тебя так скоро не ждал. Что, все плохо?

— Хуже. — Я отпила успокоительного и призналась: — Я сказала Ирге, что не хочу выходить за него замуж.

— Что? — поразился полугном. — Я думал, ты пошла к нему, чтобы наладить отношения.

— Вот и наладила, — вздохнула я. — Навсегда. Теперь останусь старой девой.

— Да ладно, — ухмыльнулся лучший друг. — Барон Рон по тебе страдает, Живко тоже согласен жениться. На худой конец, остаюсь я. Ну, ну, не плачь. Может, еще не все потеряно.

— Все, — всхлипнула я. — Я сказала, что мне выйти замуж предлагали и другие, так что я завидная невеста.

— Молодец, — сказал Отто. — Что ты еще наговорила?

— Сказала, что мне понравилось целоваться с Живко.

— Серьезно? Вот это ты зря. Я бы на тебе после такого точно бы не женился.

— Я не знаю, что на меня нашло, — прорыдала я.

— Ладно, если тебя это утешит, то карьера старой девы тебе не грозит. Если все будет плохо, я сам на тебе женюсь.

— Почему?

— Потому что лучше в напарниках иметь довольную жену, чем страдающую от неустроенной личной жизни девушку.

Я всхлипнула и решила пойти лечь на кровать, чтобы сполна насладиться своим несчастьем в обнимку с любимой подушкой.

— Э-э-э… Ола, — нерешительно сказал Отто, а потом махнул рукой: — Все равно тебе об этом нужно знать. Заходи.

Недоуменно пожав плечами, я зашла в дом и… тут же вылетела обратно на улицу.

— Отто, за время моего отсутствия у нас в гостиной кто-то умер и завонялся? — спросила я, жадно вдыхая свежий воздух.

— Нет, я думал, что ты сегодня ночевать не придешь, и поэтому твоим мылом помыл пол. Может, тараканы сдохнут.

— Каким мылом?

— Ты когда уходила, на лавочке оставила подарки постоянным клиентам и мыло. Я его развернул, понюхал и решил, что ты надумала дезинфекцию в доме провести.

— Отто, это было эльфийское мыло! — воскликнула я, понимая, как меня провели.

— Какое же эльфийское? Такое мыло продается в каждой мыльной лавке, его из отходов производства делают. Что-то не получилось — в общий чан, потом варят, добавляют деготь, и получается то, что ты купила как эльфийское.

— Оно же пахло фиалками, — пролепетала я.

— Ага, они упаковку ароматизируют, иначе народ вообще его брать не будет. Такому куску мыла — пару медяков цена. А ты почем купила?

— Это был подарок, — сказала я, радуясь хотя бы этому. — Но там на упаковке были эльфийские буквы!

— Я тебе таких сколько хочешь нарисую. Ладненько, отправляйся спать в мастерскую, а я буду здесь. Двери открою для проветривания и заодно постерегу, чтобы из дома не вынесли чего.

Я лежала на жесткой лавке в мастерской и плакала. Почему же я такая дура? Почему я сказала вовсе не то, что собиралась? И как теперь быть? Ведь я люблю Иргу и жить с другим не собираюсь!

— Заканчивай реветь, — сказал Отто, появляясь в дверях с бутылкой самогона. — На, выпей, если успокоительное не подействовало. Завтра встанем, опохмелимся и что-нибудь придумаем. Спорим на десять золотых, что Ирга до конца месяца на тебе женится!

— Добровольно? — уточнила я.

Полугном задумался и неохотно выдавил:

— Добровольно.

— Спорим! — согласилась я.

За десять золотых Отто и городского голову на мне женит, не то что строптивого некроманта. Успокоенная этими мыслями я заснула, даже не прикоснувшись к бутылке.

Утро началось с вопля лучшего друга. Я вскочила с лавки и помчалась выяснять, что стряслось, на бегу потирая бока, которые болели после спанья без перины. Выбежав на улицу, на мгновение зажмурилась, а когда открыла глаза, то ошеломленно замерла с открытым ртом.

Перед нашим забором стояла прекрасная белая карета, запряженная парой красивых белоснежных лошадей. На козлах сидел кучер в белой ливрее.

— Отто, что это? — сдавленным голосом спросила я. — И что ты делаешь?