Гранатовый срез - [29]

Как-то в разговоре с одним неглупым чеченцем Колдун услышал обидную фразу: 'Почему вы так долго и бездарно воюете? Где ж ваши Суворовы и Кутузовы? Неужели оскудела земля русская на военные таланты? . Прав был чертяка, сто раз прав! И ведь не будешь ему объяснять, что у нас на каждого умного 7 Тетериных приходится. А потому раскинул мозгами спецназовец, да и слил весь ушат обратно: 'Если б вы были умней нашего, не позволили бы столицу в руины превращать — ведь была же возможность мирно договориться'. Цокнул на это языком чеченец, не согласен, мол, но ничего не ответил, а может, спорить не захотел.

Тем временем машина выскочила на трассу и набрала крейсерскую скорость. Антонов развернул на сиденье план Аргуна:

— Первый дом стоит на краю города, — сказал он задумчиво, — за ним элеватор и зеленка. Удобное место, если захочется слинять.

— А второй? — поинтересовался Мухин.

— Этот почти в центре города, недалеко от почты. С какого адреса будем начинать?

— С последнего, — ответил Калашников, наклоняясь к Тетерину. — Сейчас проскочим Аргун и примерно через полкилометра выйдем, на обратном пути здесь же и встретимся.

— Хорошо, — кивнул подполковник…

Через 5 минут, дружно спрыгнув на обочину, группа быстро спустилась к лесу и боевым порядком направилась в сторону города.

— Сначала понаблюдаем, — вполголоса сказал Колдун, обходя кусты и деревья. Частный дом — это не квартира, здесь все тайными ходами связано. Он прыгнет в свой подпол, а вылезет уже на другом конце улицы. Хорошо бы весь отряд сюда на зачистку, да кто разрешит по неофициальному делу.

— Слушайте, а не в этом ли месте нашу машину на днях обстреляли? — подозрительно осмотрелся Антонов.

— Может и в этом. Ч, ч! — подал условный сигнал Калашников.

Бойцы разом присели…

Через минуту на полянке, метрах в 50 от группы появился крепкий чернявый подросток лет 12–13. Воровато осмотревшись по сторонам, он быстро снял с себя коричневую, прожженную в нескольких местах ветровку и принялся усердно очищать ее от грязи… Судя по всему, это был тот самый вольный охотник, который увлекался стрельбой по русским машинам. На коленях и локтях юнца виднелись темные земляные следы — значит, где-то лежал, в кого-то целился. Только вот пытать его бесполезно, все равно ничего не скажет.

— Руки за голову, мордой в березу живо, — негромко сказал Калашников, не высовываясь из кустов.

Пацан закрутил головой, словно филин, высматривая откуда исходит опасность и в какую сторону можно сбежать.

— На счет два стреляю, — так же негромко сказал Мухин. — Р-раз! — сухо клацнул затвор.

Чеченец поднял руки и посмотрел на деревья — березы в этих краях не росли.

— О, якись гарный хлопец, — коверкая и путая украинские слова, добродушным тоном сказал Колдун.

Антонов взглянул на шефа и обомлел: вместо кепки на его голове красовалась зеленая исламская лента с арабской надписью посредине (трофей, добытый в одном из боев и лежавший в разгрузке на случай 'махнуть не глядя'). Бойцы тоже сдернули с макушек головные уборы.

— Та ты опускай руки, малец, опускай, — вышел на поляну Калашников, — мы тоби ничого поганого ни зробим, только пристрелим через хвилинку другую и нема делов. Понимаешь, не можно тебя в живых оставляти — бачил ты нас, а значит, приговор себе подписал. Диверсанты мы из славянского отряда Басаева. Про украинских националистов слыхал? Так вот — это мы и есть. Та ты сидай, побалакай перед смертью, мы ж не зверюги какие, все разумием.

— Вы правда от самого Басаева? — недоверчиво спросил пацан.

— А шо таке? Донести хочешь? Так ни выйде, я ж казав, здесь тоби заховаем.

— Да нет, дядя, я доносить не собираюсь, я сам с ними воюю.

— Это чем же? Вот этим что ли? — гоготнул Колдун, щелкнув мальца по ширинке.

— Я правду говорю, у меня и винтовка есть, от брата осталась. Он у Хаттаба в отряде воевал, убили его.

— Вижу мастер ты брехать, хлопче. Услыхал, наверное, шо мы за каждый выстрел гроши платимо, и решил сказку рассказать.

— Я могу принести, она тут рядом закопана.

— Добре, — согласился Калашников, неси, побачимо. Только з нашим чоловиком пойдешь, тут дурных немае.

Стоявший рядом Антонов без лишних слов схватил пацана за шиворот и скрылся в чащобе.

— Здорово получилось, — просиял Мухин, — я не ожидал, что он поведется.

— Я и сам не ожидал. Топорно сработал, надо было еще подогреть, а то сразу, как лопух представился. Просто мальчишка доверчивый оказался, таких здесь не часто встретишь.

— Да? А вот некоторым именно на таких и везет, — прищурился боец, — шашлычник с внуком, теперь пацанчик этот.

Невдалеке послышался хруст веток. Посыльные возвращались, видно, схрон был где-то рядом.

— Ну шо, не набрехал малой, есть винтарь, — сказал Антонов, сдергивая с плеча старенькую СВДэшку. — Еще ствол порохом воняет.

— О, це другой разговор, одобрительно крякнул Калашников, — теперь видно, наш хлопец. Запишите-ка его полные данные, чтоб гроши потом выдать. Ну коль ты настоящим войнахом оказался, откроем тоби страшную тайну. С диверсией мы сюда прийшлы, элеватор должны взорвать, шоб у федералов хлиба ни было. Только от взрыва крайние дома пострадают, а там мож хороши людины живут, вот думаем шо робить.