Гранатовый срез - [21]

* * *

Отзвонившись домой по спутниковому телефону, любезно предоставленному соседями-москвичами (из расчета: минута разговора — 0,5 литра), Калашников немного приуныл. Ну, в самом деле, о чем он сейчас сообщил землякам? О том, что упустил чеченца? Что не смог вытянуть из его зазнобы ни слова? Что не знает теперь, где искать беглеца? Очень впечатляющий получился доклад, ничего не скажешь. Конечно, там, на большой земле можно организовать полноценный розыск: составить ориентировки, отработать связи, подключить агентуру и многое другое. А здесь, попробуй-ка, найди. В лучшем случае послушают тебя горцы и, цокнув языком, разведут руками — мол, не знаем, не видели. А в худшем даже разговаривать не станут, например, как вчера Аминат. Так ведь и не раскрыла рта, зараза. И как ее не обкатывали: и угрозами, и посулами, и обманом — все впустую, молчала, как головешка, и хоть кричи на нее, хоть молись. Помыкались, с ней, помыкались, да решили отпустить, а что толку с глухонемой беседовать, и к тому же для задержания никаких оснований не было — законность худо-бедно старались блюсти. Э-эх, и война теперь — ни война, и мир — ни мир. Вот в первую кампанию лихо было, куражно. И когда Грозный штурмовали, застилая улицы трупами, и когда в обороне сидели, по 15 атак за ночь отбивая. Страшно, жутко, а что поделаешь — война, есть война, ей по определению ужасной быть положено. Теперь все иначе: законность, лояльность, порядок, а взамен — фугасы и засады. Высокие отношения, ничего не скажешь, предел гуманизма.

— Ну что, Шаман, все колдуешь? — завидев на штабной лавке одиноко сидящего Колдуна, весело сказал Тетерин.

— Нет, товарищ подполковник, шаманю, — тихо пробурчал Калашников.

— А я думаю, приду-ка на совещание пораньше, бумажки пока разложу, задания составлю, а ты уж здесь — не спится, что ли?

— К соседям звонить ходил, вот и встал до подъема.

— Слушай, ты мне как-то обещал рассказать, историю своего псевдонима. Так почему Колдун?

— Потому, что колдую, — вяло ответил Калашников, не желая начинать разговор на эту тему, голова была забита совершенно другими проблемами.

— Да брось ты, — махнул рукой Тетерин, — слышал я эти сказки — колдуй баба, колдуй дед. Ты лучше продемонстрируй свои способности в деле, стол, например, скатертью самобранкой накрой, или ковер-самолет подгони.

— Вот будете насмехаться, товарищ подполковник, наживете себе какую-нибудь неприятность. Я не накрываю столы, я некоторые события предвижу.

— А что, там уже видны мои неприятности? — не унимался Тетерин, явно настроенный на шутливый разговор.

— Я про вас сейчас не думаю, у меня другая тема в голове. Где убийцу искать?

— Ну, какой же ты колдун, если не можешь яблочком по блюдечку покатать и все посмотреть?

Калашников пропустил очередную 'остроту' мимо ушей. Он, действительно, иногда мог предсказывать, а точнее, предугадывать какие-то ситуации. Это была, скорее, не мистическая, а интуитивная особенность сознания. Сейчас ему хотелось настроиться на поиск убийцы, но утренняя словоохотливость командира сводила усилия на нет. Эх, ваше сковородие, просили же, вас не доставать насмешками.

* * *

На порог фирмы 'Крона' тяжелая нога Фокина ступила ровно в 10 часов. Она стояла бы здесь раньше — сыщик хотел поговорить с бухгалтером до прихода директора, который появлялся именно к 10 — но утро, как назло (и самое противное, что это становилось уже нормой), не задалось. Нет, Олег не проспал — Зинаида была хорошим будильником — успел и помыться, и побриться, и позавтракать (дома уже кормили). Но стоило зайти в маршрутку и опуститься в теплое кресло, как сознание немедленно соскользнуло в глубокий, с похрапыванием и слюнкой на губе, крепкий сон. В итоге, проехал нужную остановку, вымок под дождем, пересаживаясь на обратный рейс, и на час позже намеченного заявился в фирму. Оставалось надеяться, что у Валерия Владимировича Батюшкина сегодняшнее утро тоже не заладилось.

Тамара Алексеевна встретила гостя любезно и в чем-то даже по-приятельски: пригласила в свой кабинет, налила чаю, познакомила с котом, на днях забредшим к ним с улицы и благодушно оставленным хозяйкой для охраны офиса от мышей. На довольно бестактную шутку сыщика о том, что здесь кроме канцелярских крыс ловить больше некого, бухгалтер по-кошачьи фыркнула, но не обиделась, а напротив, мило (насколько это могло выглядеть мило) улыбнулась и даже тоненько хихикнула. По всему было видно, что Тамара Алексеевна пребывала в чудеснейшем настроении.

Фокин, взглянув на часы, отставил чашечку в сторонку. На чаепитие времени уже не оставалось. Наступала пора активных действий. Если появится директор, то Белецкая ничего при нем не скажет, а потом будет поздно.

— С удовольствием посидел бы с вами еще, — вежливо сказал он, потирая руки, но время не терпит, так что не обессудьте.

— Да, да, я понимаю, — мягко качнула головой Тамара Алексеевна, видимо не уловив смысла в упреждающем выражении 'не обессудьте'.

— Так вот, — свел брови в галочку Олег, — у меня к вам два предложения. Первое — вы сейчас рассказываете все о сделке, из-за которой накануне убийства поругались Батюшкин и Берцов, и в этом случае я спокойно ухожу восвояси. И второе — можете не рассказывать, и тогда я вызываю сотрудников ОБЭП, которые изымают в фирме всю документацию, а с вами продолжают беседу уже в нашем учреждении, в том числе и по налогам. Выбирайте, времени мало.