Грань - [15]

– Без клаксона они нас зажмут, стоит снизить скорость! – произнес водитель.

– Значит, не снижай ни при каких обстоятельствах! – ответил отец.

Но это проще было сказать, чем сделать. Машин на дороге осталось много, и любая ошибка могла закончиться столкновением с катастрофическими последствиями. Водитель наклонился вперед и постоянно вращал руль, казалось, слившись с машиной в единое целое. На каждом резком повороте машина опасно кренилась, пассажиров кидало то в одну, то в другую сторону. Один раз задние колеса потеряли сцепление с дорогой, и бронемобиль ушел в занос, но каждый раз водителю удавалось восстановить контроль. Уже в паре километров от Шушар мутантов не стало. Водитель осторожно сбавил скорость.

– Чуть что, будь готов дать полный газ. – Отец вытер пот со лба. – И поворот не проскочи!

Минут через десять свернули на проселок, уходивший в лес. Тут, в тени дубов и берез, можно было ожидать нападения мутантов, но ни один из них не показался. Скорее всего, потому, что на момент всеобщего заражения тут просто не было людей, способных мутировать, а из города твари пока сюда не добрались.

Вскоре дорога вывела на большую поляну, явно когда-то искусственно вырубленную, посреди которой возвышался земляной курган более двухсот метров в диаметре и около пятнадцати метров высотой. Повсюду из него торчали бетонные конструкции непонятного назначения, выкрашенные пятнами, как на камуфляжной форме. В других местах курган был покрыт густой травой, кустами шиповника и молодыми ивами. Со стороны дороги виднелся широкий бетонный портал со стальными воротами.

– Главный шлюз, – произнес отец.

У шлюза уже стояла вереница черных автомобилей представительского класса, наверняка тоже бронированных.

– Кажется, мы добрались последними. – Шофер хмыкнул.

– Не думаю, что тут живая очередь, – невесело добавил отец.

Машин было больше двух десятков, некоторые сильно повреждены, другие даже не помяты. По всему видно, немалая часть городской коммерческой и военной элиты, когда грянул гром, устремилась к спасительному бункеру. Но доехали не все – по прикидкам Кирилла, в одной только городской администрации служебных бронированных машин должно быть больше.

Один из представительских «Мерседесов» стоял особняком, в стороне от других и поперек общего направления движения, врезавшись задним бампером в замшелый гранитный валун у края поляны. На его лобовом стекле изнутри отчетливо виднелись кровавые потеки, прилипшие волосы и фрагменты мозговой ткани.

– Почему они ворота не открывают? – заволновался водитель. – Я понятия не имею, на сколько хватит системы автономного дыхания!

Отец взял тангенту рации и вызвал бункер, но дежурный попросил его и всех остальных не занимать эфир, так как вскоре командир внутреннего гарнизона выступит с общим обращением, в котором будут содержаться подробные инструкции. Оставалось лишь ждать. Напряжение нарастало, говорить не хотелось. Никто не понимал, в чем проблема, почему через шлюз не пускают тех, для кого, собственно, этот бункер строился.

Но внутри, в помещении главного командного центра, ситуацию видели совсем под другим углом, нежели она представлялась городским «шишкам», прибывшим на служебных бронемобилях.

Обстановка командного центра была простой и сохранилась еще с советских времен, поэтому несла на себе печать той эпохи. Вдоль стен большого бетонного помещения стояли металлические шкафы, посередине два огромных стола с разложенными на них топографическими картами, над которыми склонились офицеры среднего командного звена. Еще одна огромная карта Санкт-Петербурга и области висела на торцевой стене, занимая ее почти целиком. Под ней располагался Т-образный «командирский» стол, с селектором и компьютером, во главе которого восседал пятидесятилетний полковник Измайлов, командир внутреннего гарнизона, а по бокам – его заместители и командиры функциональных частей, включая начальника медицинской службы майора Ирину Милявскую – высокую сухопарую женщину лет сорока на вид. Дальняя от командирского стола треть помещения была отгорожена от остального пространства толстой прозрачной стеной из акрила, на которой тонкими линиями были нанесены топографические контуры местности в радиусе пятисот километров, включая территорию сопредельной Финляндии. За этим планшетом скучали без дела трое планшетистов с нашивками сержантов и пять женщин-радисток, одна в чине прапорщика, остальные сержанты разного ранга. Помещение было наполнено не очень громким, но всепоглощающим гулом работающих систем циркуляции воздуха, из-за чего всем приходилось говорить чуть на повышенных тонах, еще больше подчеркивая напряженность обстановки.

– Ирина Васильевна, мне бы хотелось услышать от вас хоть какой-то позитив, – обратился к начмеду полковник Измайлов.

– Честно говоря, Максим Робертович, особого позитива у меня нет, – ответила женщина, не вставая со стула. – Я прекрасно понимаю, что шлюз необходимо открыть, хотя бы ввиду имеющихся инструкций. Но в данном случае мы не просто рискуем, понимаете? Все имеющиеся у меня данные говорят, что бункер в случае открытия шлюза будет неминуемо заражен и спастись помогут только индивидуальные средства защиты изолирующего типа.