Грань времени - [3]

Мне бы очень хотелось поскорее убраться с этой стоянки, потому что у нас есть всего несколько минут до того, как кто-нибудь отсюда, или из школьного книгохранилища, или из обеих точек выстрелит в черный «Линкольн Континенталь» с откидным верхом, в котором сидят Кеннеди с Джеки. Но я чувствую себя немного виноватой. Ведь они несколько месяцев работали над этой головоломкой.

– Если вам правда хочется узнать, не Джеймс Файлс ли это, продолжите наблюдение. Вы не сможете переместиться еще раз. ХРОНОСа больше нет.

Они оборачиваются и некоторое время смотрят на меня, затем Тимоти заводит автомобиль и переключает передачу на задний ход.

– Если это так, значит, нам нужно убираться отсюда, пока есть возможность. У нас теперь проблемы посерьезнее, чем выяснение, кто именно из этих бандитов убил Кеннеди.

* * *

Он выехал на дорогу, которая оказалась перекрытой из-за парада, но спустя уже два квартала пробки на дорогах довольно быстро рассосались. В машине стоит полная тишина, пока мы не пересекаем мост через несколько кварталов. Эвелин время от времени бросает на меня довольно противоречивые взгляды. Легкая россыпь веснушек на ее носу немного напоминает мою, но в остальном я больше похожа на родственников со стороны мамы. Если не считать зеленых глаз, которые явно достались папе от человека на водительском кресле, и бледного шрама на шее чуть ниже правой щеки, который я получила недавно, я практически копия моей тети Пруденс. Это значительно осложняет мою жизнь, учитывая, что она играет за другую команду.

– Что произошло? – спрашивает Эвелин. – Нас насторожило то, как этот парень затащил Шайлу в комнату перемещений. Я сказала Тимо, что в этот раз что-то пошло не так. Когда мы появились в стабильной точке в среду, я подвернула лодыжку, а такого никогда раньше не случалось.

Машина сворачивает с дороги на небольшую парковку. Темно-оранжевый прямоугольный знак «A&W Ice Cold Root Beer» выглядывает прямо из стены невысокого здания.

Эвелин прищуривается и спрашивает:

– И почему мы здесь остановились?

Тимоти притормаживает под оранжево-белым навесом, рядом со столиками для пикника, расставленными в центре.

– Я голоден, и хочу пить, и подозреваю, что разговор будет долгим. Судя по тому, что говорит Кейт, мы можем не надеяться на возвращение домой, верно? Так, чего вы желаете, дамы?

Она закатывает глаза и отвечает:

– Я не голодна, Тимоти.

А я просто отрицательно качаю головой. Тимоти пожимает плечами, выходит из машины и идет к зданию, где мужчина средних лет в белой бумажной шляпе открывает окно, чтобы принять заказ.

– Если мы застрянем здесь надолго, он наберет килограммов двадцать, – говорит Эвелин. – Он перестал влезать в свои штаны с тех пор, как мы начали исследовать убийство Кеннеди. Не понимаю, как люди с таким плотным питанием живут дольше пятидесяти.

Я слабо улыбаюсь ей, но ничего не говорю. Неважно, сколько чили-догов он съест. Забота об уровне холестерина не остановит пикап с бревнами от столкновения с их фургоном в 1974 году. Они погибнут, и мой пятилетний папа очнется в больнице спустя два дня круглым сиротой. Я не могу сказать им ничего, что могло бы изменить это, поскольку именно таким путем могу появиться я, и, как любит говорить Кэтрин, я – новая последняя надежда Земли. Или, по крайней мере, для большей части ее населения.

– Итак, как долго мы… – начинает она и поднимает ладони, продолжив: – Нет. Подожди, пока он вернется, или тебе придется все повторять дважды.

Проходит некоторое время, и пока мы ждем, я решаю нажать кнопку «видео» на своем телефоне и начинаю записывать. В кадре на несколько секунд появляется Эвелин, наблюдающая за Тимоти нежным, но все еще раздраженным взглядом. А потом он возвращается к машине, держа в руках металлический поднос с тремя высокими матовыми кружками и парой чили-догов, доверху наполненных сыром и луком. Он стучит костяшками пальцев в окно со стороны Эвелин. Она поворачивает ручку окна.

– Только ты будешь это есть, так почему бы не поставить на свою сторону? Они воняют.

Он игнорирует ее, оставляет поднос у окна и возвращается к водительскому креслу. Эвелин ждет, пока он сядет, а затем протягивает ему чили-доги, с отвращением сморщив нос.

– Эв вегетарианка, – говорит Тимоти. – Обычно я тоже, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят, верно? Я просто отношусь к этим поездкам как к отдыху от веганства. – Он откусывает большой кусок от первого дога, когда Эвелин передает мне газировку. Я вполне разделяю ее мнение насчет чили-догов, но газировка – не знаю, то ли это матовая кружка, то ли колотый лед, то ли отсутствие кукурузного сиропа с высоким содержанием фруктозы, но на вкус она намного лучше, чем то, что я привыкла пить.

Я поднимаю брови в немом вопросе, и Эвелин кивает.

– Начинай, Кейт. Я надеюсь, мы услышим тебя сквозь его чавканье.

– На самом деле было бы проще позволить Кэтрин рассказать вам все.

Я включаю видео, которое мы сняли в доме Кэтрин, поворачивая экран телефона к Тимоти и Эвелин. Я видела его по меньшей мере десяток раз и знаю наизусть. Мы потратили целую неделю, пытаясь выяснить, как много мы можем рассказать, не подвергая опасности временную линию.