Грамматика фантазии (Введение в искусство придумывания историй) - [51]

42

ЕСЛИ ДЕДУШКА ВДРУГ ОБЕРНЕТСЯ КОТОМ

Я много раз и в разных местах, в Италии и за границей, давал детям незаконченный рассказ о старике-пенсионере, который чувствует себя дома лишним человеком: все - и взрослые, и дети - до того заняты, что не обращают на него никакого внимания, и он решает уйти жить к кошкам.

Сказано - сделано: старик направляется на площадь Арджентина

(дело происходит в Риме), подлезает под железный брус, отделяющий

улицу от археологической зоны - прибежища всех бездомных созданий

кошачьей породы, - и превращается в серого красавца-кота.

Порядочно намыкавшись, дедушка возвращается домой, но уже в

обличье кота. Ему оказывают самый радушный прием, уступают лучшее

кресло, холят, лелеют, поят молоком, кормят вырезкой. Пока он был

дедушкой, он был никто, а став котом, оказался в центре

внимания...

Тут я спрашиваю у ребят: "Что вы предпочитаете, чтобы дедушка оставался котом или снова стал дедушкой?"

В девяносто девяти случаях из ста дети предпочитают, чтобы дедушка стал снова дедушкой: из соображений справедливости, из чувства привязанности или чтобы избавиться от беспокойного ощущения, за которым, видимо, кроется сознание вины. Как правило, дети предпочитают, чтобы дедушку восстановили во всех человеческих правах и удовлетворили бы его требования.

До сих пор у меня было всего два исключения. Один мальчик запальчиво заявил однажды, что дедушке "следовало бы остаться котом навсегда, чтобы проучить тех, кто его обидел". А одна пятилетняя пессимистка сказала: "Пусть уж он останется котом, все равно - как было, так и будет, на деда никто не станет обращать внимания".

Смысл и того и другого ответа, составляющих исключение, ясен: они тоже продиктованы симпатией к дедушке.

Потом я спрашиваю: "А как удастся коту снова стать дедушкой?"

И тут все дети независимо от того, в каких широтах и на какой высоте над уровнем моря они живут, без колебаний указывают, что надо сделать: "Надо подлезть под железный брус, но только в обратном направлении".

Железный брус: вот оно, волшебное орудие метаморфозы! Рассказывая историю в первый раз, я даже не обратил на него внимания. Правило открыли мне сами дети, это они меня научили, что, "кто подлезает под брус в ту сторону, превращается в кота, а кто в эту, тот опять становится человеком". Имея в распоряжении эту железную штуку, можно было бы создать и другой антипод: "подлезть под" и "перелезть через". Однако на сей счет никто ни разу не высказался. По-видимому, ритуал, связанный с брусом, четко установлен правилами и вариантов не имеет. "Перелезание через", наверное, зарезервировано только за кошками как таковыми. В самом деле, когда кто-то из ребят возразил:

- Почему же другой кот, когда возвращался домой, подлез под железный брус и в дедушку не превратился? - тотчас последовало разъяснение:

- Потому, что он не подлез под брус, а перелез через него, перепрыгнул.

После чего возникает сомнение: только ли соображениями справедливости продиктовано обратное превращение кота в дедушку или же тут вступили в действие, во всяком случае послужили толчком, правила фантастической симметрии? Произошло волшебное событие, и воображение безотчетно ждет, чтобы такое же волшебство свершилось в обратном направлении. Дабы слушатель остался доволен, помимо нравственного обоснования, потребовалось еще и формально-логическое. Решение было подсказано одновременно и математическим умом, и сердцем.

Если порой создается впечатление, что решает одно лишь сердце, то объясняется это только недостаточностью анализа. Я вовсе не собираюсь тем самым отрицать, что свои резоны есть и у сердца - в том смысле, в каком о нем говорил Паскаль. Но, как мы видели, имеются свои резоны и у воображения.

43

ИГРЫ В СОСНОВОЙ РОЩЕ

В 10 час. 30 мин. Джорджо (семи лет) и Роберта (пяти с половиной) выходят из пансионата в сосновую рощу.

Роберта: - Давай искать ящериц!

Я стою у окна и наблюдаю, мне совершенно ясна подоплека этого

предложения: Роберта ловит ящериц руками, ей хоть бы что, а

Джорджо брезглив. Обычно Джорджо предлагает бегать вперегонки,

потому что он бегает быстрее, чем Роберта, но та возражает: "Нет,

давай рисовать", потому что тут она сильнее. Природа в своей

бесхитростности беспощадна.

Дети бродят среди сосен. Не столько в поисках ящериц, сколько в надежде на случай. Новалис так и говорит: "Играть - значит экспериментировать со случаем". Они избегают открытых мест, жмутся к гостиничной кухне - эта часть рощи им уже знакома. Подходят к поленнице.

Роберта: - Мы с тобой здесь прятались.

Глагол несовершенного вида прошедшего времени - признак того,

что выжидательный момент кончился, "нащупывание" вот-вот перейдет

в игру. Глагол несовершенного вида знаменует разрыв между миром,

каков он есть, и миром, превращенным в символ игры.

Дети пригнулись, они медленно крадутся вдоль поленницы, перекладывают с места на место напиленные для кухни одинаковые, ровные поленья, брать их удобно, и дети начинают их перетаскивать - за поленницей видны большая картонная коробка и корзина. Дети завладевают ими. Верховодит игрой Джорджо.