Грамматика фантазии (Введение в искусство придумывания историй) - [43]

и днем, но как? Придворный врач посоветовал воспользоваться

молотком. Ударил король молотком себе по ноге, и, хотя солнце

светило вовсю, он действительно увидел звезды: искры из глаз

посыпались; но способ этот ему не понравился. Лучше, говорит,

пусть придворный астроном стукнет себя по ноге и опишет, какие он

увидел звезды. "Ой! Вижу зеленую комету с фиолетовым хвостом...

Ой! Вижу девять звезд, три группы по три..." Но астроном сбежал

уехал за границу. Тогда король - возможно, под влиянием Массимо

Бонтемпелли* - решил следовать за звездами, чтобы всегда видеть

только ночное звездное небо и ничего другого. Двор короля

разместился на сверхскоростном воздушном лайнере...

______________

* Массимо Бонтемпелли (1878-1960) - итальянский писатель, основатель "магического реализма", призывал извлекать из повседневной реальности как можно больше фантастического, ирреального. - Прим. перев.

Повседневная речь, бытовая лексика полным-полна метафорами, которые только того и ждут, чтобы их восприняли буквально и развернули в виде рассказа. Тем более что на неискушенный детский слух многие обычные слова тоже звучат как метафоры, поддающиеся раскрытию.

Очень продуктивен для сочинения смешных историй метод насильственного включения заурядного персонажа в необычный для него контекст (или, наоборот, необычайного персонажа в заурядный контекст). Им пользуются постоянно, комический эффект достигается при этом за счет фактора неожиданности и такого элемента, как "отклонение от нормы".

Примером может служить говорящий крокодил - участник телевикторины. Еще один всем известный пример - анекдот о лошади, которая явилась в бар выпить пива. Для тренировки заменим лошадь курицей, а бар - мясной лавкой...

Как-то поутру молоденькая курочка входит в мясную лавку и

просит взвесить ей без очереди баранины. Покупатели скандалят:

какое нахальство, а все потому, что перестали верить в бога, до

чего докатились... и так далее. Но младший продавец в два счета

обслужил курочку и в мгновение ока, покуда взвешивал баранину, в

нее влюбился. Попросил у курицы-наседки курочкиной руки и взял ее

в жены. Опишите свадебное пиршество, во время которого курица на

минутку отошла в сторонку, чтобы снести молодожену свежее яичко...

(В этой истории нет ничего антифеминистского, как раз наоборот, надо только взять правильный тон.)

Дети охотно откликаются на подобные задания. Обычно они пускают в ход предлагаемый метод для развенчивания многочисленных авторитетов, которым вынуждены подчиняться: учитель у них попадает в плен к людоедам, в клетку зоопарка, в курятник. Если учитель умный, он посмеется, и дело с концом; если же он человек недалекий, то рассердится. Тем хуже для него.

Метод полнейшего, резкого опрокидывания норм тоже вполне доступен и по душе детям. Тот самый мальчик, о котором я уже говорил (когда раздваивал его на Марко и Мирко), не только не боится привидений и вампиров, но охотится за ними, помыкает ими, загоняет их в мусорный ящик...

В данном случае избавление от страха происходит путем "агрессивного смеха" - близкого родича любимца немого кино - кремового торта, запускаемого в физиономию, и "смеха жестокого", которому дети подвержены и который тоже таит в себе известную опасность (как это бывает, например, когда смеются над физическим недостатком, мучают кошек, отрывают головы мухам).

Знающие люди объяснили нам, что над человеком, который упал, смеются потому, что он повел себя не по правилам, принятым у людей, а по правилам, действующим при игре в кегли. Выведем из этого наблюдения, если воспринять его буквально, правило "овеществления".

а) У Роберто есть дядя, он работает вешалкой - стоит, подняв

руки, в вестибюле шикарного ресторана, и посетители вешают на него

пальто и шляпы, а в карманы суют зонты и трости...

б) Синьор Дагоберто по профессии - конторка. Когда хозяин

завода делает обход, он идет рядом с ним и, если тому надо

что-нибудь записать, нагибается, подставляет спину, и хозяин

пишет...

Смех, поначалу жестокий, мало-помалу приобретает оттенок тревоги. Ситуация смешная, но в то же время несправедливая. Смех смехом, но ведь и грустно... Однако, чтобы не осложнять дела, давайте поставим на этом точку.

37

МАТЕМАТИКА ИСТОРИЙ

Знаменитую сказку Андерсена о гадком утенке, то есть о лебеде, случайно очутившемся в стае уток, можно изобразить математически как "приключения элемента "А", который случайно очутился в среде, состоящей из элементов "Б", и не успокоился до тех пор, пока не вернулся в свою естественную среду, а именно состоящую из элементов "А"..."

Тот факт, что Андерсен не мог мыслить подобными категориями, не имеет значения. Совершенно несущественно и то, что ему, наверняка знавшему о систематике Линнея, видимо, даже в голову не приходило, что он именно ею и оперирует. Андерсена занимало совсем другое: прежде всего - история его собственной жизни, превращение из "гадкого утенка" в лебедя Дании. Но разум един, и нет в нем ни одного местечка, которое могло бы оставаться инертным, безучастным, на что бы ни была направлена мыслительная деятельность. Сказка волей-неволей есть упражнение в логике. И трудно установить грань между полем действия фантастической логики и просто логики, без эпитета.