Графиня Салисбюри - [14]

— Но, если бы король Эдуард, вместо того, чтобы поручить посланнику вести переговоры прямо с Иаковом Дартевелем, отменил запрещение вывоза шерсти, так как вы его просили, то, я думаю, тогда оборот ваш не был бы так удачен, как теперь, потому что вы сделали, как мне кажется, покупку вашу до приезда в Лондон; следовательно, покупая запрещенный товар, должны были платить за него дороже.

— Видно, молодой товарищ мой, что вы больше занимались военными делами, нежели торговлей, — сказал улыбаясь Жерар Дени, — потому что эта безделица затруднила бы вас, если бы вы были на моем месте.

— Признаюсь, замечание ваше справедливо; но все же я желал бы знать, как бы вы поступили в таком случае?

— В таком случае я бы замедлил объявлением снятие запрещения, а поспешил с продажей. А так как в одно время я бы вез с собой и разрешение и шерсть, то умолчал бы о первом, до тех пор, пока бы последняя не сошла у меня с рук, и это сделалось бы очень скоро, — продолжал с грустной улыбкой Жерар, — потому что третья часть наших фабрик заперта, но, слава Богу, не от недостатка рук, а от недостатка материалов.

— Стало быть, во Фландрии большой недостаток в английской шерсти?

— Ужасный. Послушайте, — продолжал Жерар, приблизившись к Вальтеру и понизив голос, хотя они были только двое на всей дороге, — прекрасный оборот можно сделать, не хотите ли попробовать?

— Какой? Я очень рад сделать некоторые успехи в познании торговли, тем более, что нахожу в вас такого учителя, какого мне нужно, чтобы научиться скоро.

— Что хотите вы делать в Ярмуте?

— Взять военный корабль, на что уполномочивает меня власть, данная мне королем.

— Уполномочены ли в этом только в одной гавани?

— Нет, это уполномочие распространяется на все гавани Англии.

— Следовательно, возьмите в Гавриче такой же корабль, какой хотели взять в Ярмуте; впрочем, не нужно, чтобы он равнялся величиною с Эдуардом или Кристофом, потому что, говорят, это — два самые огромнейшие корабля, которые когда-нибудь были построены на верфи; но посредственной величины, лишь бы мог вместить в себя состояние двух человек, и когда вы его возьмете, мы нагрузим его самой лучшей шерстью, какую только найдем в Валлисе; пустим за ним мою маленькую галеру, которую жалко бросить, и, прихватив, разделим между собою пополам, как братья. Ежели у вас нет денег, то это не беда, мне и в долг поверят.

— Мысль ваша хороша, — сказал Вальтер.

— Не правда ли! — вскричал Жерар с блистающими от радости глазами.

— Но одно несчастье, что я не могу привести ее в исполнение.

— Это почему? — спросил Жерар.

— Потому что я советовал королю Эдуарду не позволять вывозить из Англии ни одной связки шерсти. — Жерар сделал знак удивления. — То, что я сказал, не должно беспокоить вас, честный товарищ мой, — продолжал улыбаясь Вальтер, — вы купили ваши триста мешков, это хорошо, везите их, но поверьте мне, как другу, ограничьте ими оборот ваш. Что же касается меня, вы не ошиблись, я занимаюсь больше военными делами, нежели торговлей; и так как эти два ремесла совершенно противоположны одно другому, то мой выбор решен: я остаюсь воином. Роберт дал мне Осторожного. — С этими словами Вальтер взял на руку сокола прекрасной Алиссы и отъехав на другую сторону дороги, оставил уединенно продолжать свой путь начальника ткачей, удивленного отказом Вальтера, потому что предложение, им сделанное, казалось ему столь выгодным, что, будь на его месте, он, вероятно, бы им воспользовался.

Оставим их продолжать путь к Гавричу, и чтобы понять последующие за ним происшествия и познакомиться с новыми лицами, участвующими в них, бросим взгляд на Фландрию, где исключительно соединялись в средние века три западных торговли Ипра, Брюга и Ганда.

Междуцарствие, последовавшее за смертью Копрадина, казненного в Неаполе в 1268 году, по повелению Карла Анжу, брата Святого Людовика, произвело продолжительные смуты в Германии, поводом к которым было избрание другого на его место; и они способствовали, как мы сказали выше, всем владетелям мало-помалу к освобождению от власти империи; города в свою очередь, взяв с них пример, нашли средства укрыться от феодального владычества, Майнц, Страсбург, Вормс, Спир, Базен и все города от Рейна до Мезеля заключили трактат наступательный и оборонительный и имеющий целью укрыть от жестокости их владельцев, из которых одни были в зависимости империи, а другие — Франции, более всего побуждала их к этой обороне любовь к собственности, внушенная им неисчислимыми богатствами, стекающимися через торговлю на их биржи. Но время этой отдаленной эпохи, когда путь к мысу Доброй Надежды не был еще открыт Варфоломеем Диасом и не приспособлен Баском да Гама, перевозка всех товаров производилась посредством караванов, которые, отправляясь из Индии, соединяющей в себе все произведения ее океана, поднимались по берегам Персидского залива и достигали Родоса и Суэца, где находилась их главная складка товаров, и уже с этих двух пунктов нагружали корабли и отправляли их в Венецию; там сперва все товары поступали на великолепные базары самовластительного города, потом отсюда отправлялись на кораблях в другие пристани Средиземного моря, и опять, посредством караванов, достигали на Запад и Север Европы; эти караваны проходили и через независимые графства Тироля и Виртемберга по берегу Рейна до Базена, переправлялись через реку под Страсбургом, проходили Тревское, Люксембургское и Брабанское епископства, и, наконец, достигали Фландрии, наполнив на пути своим рынки Констанса, Штутгарда, Ниренберга, Аугсбурга, Франкфурта и Кельна, этих торговых городов, построенных вроде западных караван-сараев. Таким образом, Брюг, Ипр и Ганд сделались богатыми помощниками Венеции, из их магазинов выходили, чтобы распространиться в Бургонии, Франции и Англии, пряные коренья Борнео, ткани Кашемира, жемчуга Гоа и алмазы Гюзараты. Говорят, что Италия предоставила себе право на оптовую торговлю. Взамен этого Ганзейские города получали французские кожи и английскую шерсть, которые преимущественно там обрабатывались, и на возвратном пути теми же караванами доставлялись в Индию, как в место их отправления.